Вот и теперь Крит встречает новых хозяев. Византия — наследница Римской Империи была расколота, затем здесь хозяйничали по сути те же византийцы, назвавшие свою новоиспеченную республику Генуэй. Это были хорошо обученные пираты — изверги, бороздящие воды под своим белым флагом с красным крестом. Но они были изгнаны более дерзкой Венецией.
Теперь пришла она — промышлявшая на всём, что продавалось. А виной смены властей на этот раз являлся сентябрьский Декрет, подписанный вождем крестоносцев Маркизом Бонифацием Монффератским, чьим трофеем являлся Крит и Дожем Империи морских торгашей — Джакомо Тьеполо в 1211 году. (Эти исторические сведения, касающиеся истории Крита, Венецианского господства и восстаний, немного переделанные в пользу художественного произведения, взяты из энциклопедии «Вокруг Света». )
Бедные изнеможденные критяне!
Издалека за этой причаливающей морской гегемонией в ужасе и с обреченным видом наблюдали пришедшие ради этого зрелища самые смелые местные жители Хераклиона (Хераклион, Гераклион, Хандак — Хандакас, Кандия — столица острова Крит. Сегодня — Ираклион), теперь уже Кандии, боясь подойти поближе.
— Наконец земля! Мы уже близко. — говорил своему немногим взрослому товарищу юный девятнадцатилетний рыцарь, с рвением гребя галеру длинным веслом, звуки гулкого хлюпанья которого вливались в общий плеск. Его темно-коричневые, почти черные, мелкие упругие кудри, доходящие до середины красной от солнца шеи, забавно пружинили от движений их хозяина.
— Таррос, что ты видишь? — почесав бритую голову, вопрошал его товарищ, своим вопросом желавший узнать мечты лучшего друга.
— Алессандро Армандо, я вижу зеленые холмы и горы. Смотри, как это прекрасно! — потея от усилия и предвкушения перемен, ответил вдохновленный Таррос, вдыхая уставшим от соленого морского воздуха носом пьянящий запах приближающихся земель.
— Должно быть, здесь полно древесины для судостроительства. Говорят, что тут есть величественные каштановые леса. — глагольствовал Алессандро, вместо округи разглядывая свежие мозоли на левой руке.
— Да. И не только каштановые. Эта земля, несмотря на её печальную историю, сохранила свой девственный вид. Смотри! — взгляд лазурных глаз Тарроса, кинутый из-под костистой, мужественной надбровной дуги, был направлен на искрящиеся волны, что так послушно превращались в нежную пену, и, ударяясь, разбивались о прибрежные камни.
— Поскорее бы! Устал я уже от этого скользкого весла. У меня копчик болит. — жаловался более прагматичный шутник Алессандро, удивляясь наблюдательности Тарроса. — Что ты ожидаешь от прибытия сюда? — он оглянулся через правое плечо на товарища, сидящего сзади. Его смоляные, с винным отливом глаза, искрились внутренней силой и уверенностью в себе. Они смотрели на окружающее с насмешливой иронией.
