Когда зазвонил телефон, Эркюль Пуаро наслаждался утренней чашечкой шоколада. Он встал и поднял трубку.
– Алло!
– Мосье Пуаро?
– Леди Энкейтлл?
– Как мило, что вы узнали меня по голосу. Я не помешала?
– Нисколько! Надеюсь, на вас не слишком сказались вчерашние горестные события?
– Нет, благодарю вас. В самом деле горестные, хотя я чувствую себя полностью от них отстраненной. Я позвонила, чтобы узнать, не сможете ли вы зайти… Я понимаю, что причиняю вам неудобство, но я в самом деле очень обеспокоена.
– Разумеется, леди Энкейтлл. Вы хотите, чтобы я зашел сейчас?
– Да, именно сейчас. Как можно скорее. Очень любезно с вашей стороны.
– Не стоит благодарности. Разрешите, я пройду через лес.
– О да, конечно… Это кратчайший путь. Очень вам благодарна, мосье Пуаро!
Задержавшись, чтобы смахнуть несколько соринок с бортов пиджака и облачиться в свое легкое пальто, Пуаро вышел из дому, пересек дорогу и поспешил по тропинке через каштановую рощу. У бассейна никого не было. Полицейские закончили свою работу и ушли. В мягком туманном осеннем свете все выглядело безмятежно и мирно.
Пуаро заглянул в павильон. Он заметил, что накидку из чернобурых лисиц уже убрали, а шесть спичечных коробков все еще лежали на столике около дивана. Он снова удивился, откуда они здесь взялись.
«Совсем неподходящее место держать спички… здесь сыро. Возможно, один коробок для удобства… но не шесть!»
Пуаро наклонился над крашеным железным столиком. Поднос с бокалами тоже был убран. Кто-то набросал карандашом на столике небрежный рисунок какого-то совершенно кошмарного дерева. Эркюлю Пуаро было просто больно смотреть на него, оно оскорбляло его строго упорядоченный ум. Пуаро щелкнул языком, покачал головой и поспешил по дорожке к дому, с удивлением думая о причине такого срочного вызова.
Леди Энкейтлл ждала у застекленной двери и сразу же увлекла его в гостиную.
– Очень любезно с вашей стороны, мосье Пуаро! – Она тепло пожала ему руку.
– К вашим услугам, мадам.
Руки леди Энкейтлл взлетели в выразительном жесте, прекрасные голубые глаза широко раскрылись.
– Видите ли, все так сложно! Инспектор Грэйндж лично беседует с Гадженом, нет, допрашивает… снимает показания… Какой термин тут подходит? Вся наша жизнь здесь зависит от Гаджена, и он, безусловно, вызывает сочувствие. Просто ужасно, что его допрашивает полицейский, пусть даже сам инспектор Грэйндж. Хотя, мне кажется, инспектор Грэйндж – приятный человек и хороший семьянин. Я полагаю, сыновья… и он, наверное, помогает им по вечерам с «Меккано»…
