– Не понимаю, о чем ты говоришь, Люси!
Люси казалась удивленной.
– Судебное заседание, дорогая! Должна приехать Герда. Остановится она у нас или в «Белом олене»? Конечно, здесь все связано с тяжелыми переживаниями… но в «Белом олене» найдутся люди, которые будут глазеть на нее, и, конечно, репортеры. В среду в одиннадцать или в одиннадцать тридцать? – Внезапно улыбка озарила лицо леди Энкейтлл. – Я никогда не была на суде. Думаю, что серый костюм и, конечно, шляпа, как в церкви, но, разумеется, без перчаток!
Люси прошла по комнате и, подняв телефонную трубку, сосредоточенно ее рассматривала.
– Знаете, – продолжала она, – у меня, кажется, вообще теперь нет перчаток, кроме садовых! Ну и, конечно, длинных, вечерних, оставшихся еще со времен губернаторства Генри. Перчатки – это довольно глупо, не правда ли?
– Их единственное назначение – избежать отпечатков пальцев во время преступления, – сказал улыбаясь Эдвард.
– Как интересно, что ты сказал именно это! Очень интересно! А зачем мне эта штука? – Леди Энкейтлл с легким отвращением посмотрела на телефонную трубку, которую держала в руке.
– Может быть, ты хотела кому-нибудь позвонить?
– Не думаю. – Леди Энкейтлл задумчиво покачала головой и бережно положила трубку на место. – Мне кажется, Эдвард, что ты не должен волновать Мидж. Она и так переживает из-за смерти Джона больше, чем мы.
– Дорогая Люси! – воскликнул Эдвард. – Я только выразил беспокойство по поводу места, где работает Мидж. По-моему, оно совершенно неподходящее.
– Эдвард считает, что у меня должен быть восхитительный, полный понимания и сочувствия работодатель, который сможет меня оценить, – сухо сказала Мидж.
– Милый Эдвард, – с полным пониманием улыбнулась Люси и вышла из гостиной.
– Серьезно, Мидж, – обратился к ней Эдвард, – меня беспокоит…
– Она платит мне четыре фунта в неделю, – перебила его Мидж. – В этом все дело!
Она быстро прошла мимо Эдварда и вышла в сад.
Сэр Генри сидел на своем привычном месте – низкой ограде, но Мидж свернула в сторону и направилась к цветочной дорожке. Ее родственники, конечно, очаровательны, но сегодня все их очарование ей ни к чему.
В верхней части дорожки на скамье сидел Дэвид Энкейтлл. Чрезмерным очарованием он не отличался. Мидж направилась прямо к нему и села рядом, отметив про себя со злорадством его замешательство.
«Как невероятно трудно, – подумал Дэвид, – удрать от людей».
Он вынужден был покинуть спальню из-за стремительного нашествия горничных со швабрами и тряпками. Библиотека с «Британикой», на что он уповал с оптимизмом, тоже оказалась ненадежным убежищем. Леди Энкейтлл дважды появлялась и исчезала из библиотеки, ласково обращаясь к нему с вопросами, на которые, кажется, просто невозможно дать разумный ответ.
