– Значит, все-таки – нет!
– Мне очень жаль…
– Ты не раз говорила это, но сегодня… сегодня я думал, все может быть иначе: ты ведь была счастлива, когда говорила об Эйнсвике. Ты не станешь отрицать…
– Очень счастлива!
– Даже лицо… Ты выглядишь моложе, чем утром!
– Я знаю.
– Мы были счастливы, говоря об Эйнсвике, думая о нем. Генриетта, неужели ты не понимаешь, что это значит?
– Это ты, Эдвард, не хочешь понять. Все это время мы просто жили в прошлом.
– Иногда прошлое – самое подходящее место для жизни.
– Нельзя вернуться в прошлое. Это невозможно.
Эдвард помолчал.
– Ты хочешь сказать, – произнес он тихо и спокойно, – что не можешь выйти за меня замуж из-за Джона Кристоу?
Генриетта ничего не ответила.
– Это ведь так, не правда ли? – продолжал Эдвард. – Если бы на свете не было Джона Кристоу, ты вышла бы за меня замуж…
– Я не могу представить себе мир, в котором нет Джона Кристоу, – резко сказала Генриетта. – Ты должен это понять.
– Если это так, почему бы ему не развестись с женой, чтобы вы могли пожениться?
– Джон не хочет разводиться с женой. И я не знаю, смогу ли я выйти за него замуж, даже если бы он развелся. Это… Это все совсем не так, как ты думаешь!
– Джон Кристоу… – задумчиво произнес Эдвард. – В мире слишком много Джонов Кристоу.
– Ты ошибаешься! – воскликнула Генриетта. – В мире очень мало таких людей, как Джон!
– Очень хорошо, если так. Во всяком случае, я так считаю.
Он поднялся.
– Пожалуй, нам пора возвращаться.
Когда они сели в машину и Льюис закрыла за ними парадную дверь дома на Харли-стрит, Герда почувствовала такую безысходность, словно ее отправляли в изгнание. Захлопнувшаяся дверь неумолимо отгораживала ее от привычной жизни. Ненавистные выходные наступили. Сколько дел не сделано! Закрыла ли она кран в ванной? А где квитанция для прачечной? Кажется, она положила ее… Куда она ее положила? Как будут вести себя дети с мадемуазель? Станет ли ее слушаться Тэренс? Французские гувернантки… у них нет никакого авторитета.
Герда, все еще во власти тревожных мыслей, опустилась на водительское сиденье и нервно нажала стартер. Она нажимала его снова и снова.
– Герда, машина скорее сдвинется с места, если ты включишь зажигание, – не выдержал наконец Джон.
– О господи, какая я глупая! – Герда бросила на Джона быстрый испуганный взгляд. Если Джон выйдет из себя с самого начала… Однако, к ее величайшему изумлению, он улыбался. «Это потому, – подумала Герда с редкой для нее проницательностью, – что он рад поездке в «Лощину». Он, бедняга, так много работает! Его жизнь бескорыстна и целиком посвящена другим. Неудивительно, что он мечтает об этих долгих, невыносимых для меня двух днях!»
