— Ну и не работал бы совсем, — опять не поняла она, — уехал бы куда-нибудь в посёлок, построил дом, завёл хозяйство, и хрен с ними, этими деньгами.
— Ха, не всё так просто, — поднял я палец кверху, сейчас-то я ей всё объясню, — для того, чтоб построить дом, нужны деньги. Деньги на стройматериалы, даже на те же деревья. Землю просто так ты нигде не возьмёшь — это противозаконно, её тоже нужно покупать и оформлять. А на это нужны деньги. Ну даже если ты всё это сделаешь. Нужно платить налоги.
— А что это, налоги? — опять удивилась Линза непонятному слову.
— Налоги, хм-м, — я задумался, как объяснить. — Вот мы от своего каждого заказа отдаём десять процентов. По идее, это и есть налог. Только у нас в гильдии этот налог оправдан, то есть на эти средства выдают одежду, патроны, оружие. Опять-таки учат и содержат новых охотников. А в нашем мире очень много таких налогов. И они не десять процентов. И на эти деньги нужно содержать не гильдию, а целое государство.
— Нет, мне ваш мир не нравится, — с уверенностью заявила она. — Я-то думала, у вас там всё хорошо. А вы там что-то уж больно всё себе запутали. Напридумывали всякой ерунды и сами же не понимаете зачем. Ну а хоть женщины-то у вас красивее, чем у нас? Мне мама рассказывала про какие то краски, чтоб женщина становилась красивее. Я, правда, не очень поняла, зачем раскрашивать лицо, но мама говорила, что получалось очень красиво.
— Да, с женщинами у нас особое дело, — усмехнулся я, — во-первых, женщины у нас в большинстве своём начали вести паразитирующий образ жизни. Сразу объясню, работать не хотят, по дому дела не ведут, требуют сразу много денег на свою красоту и развлечения. Во-вторых, да, красятся очень сильно и порой даже непонятно, что под этой краской скрывается на самом деле. Порой вот так умоется, а там и посмотреть-то не на что.
— Нет, ваш мир определённо странный. И наверное хорошо, что наш погиб в войне. У нас всё проще и понятней, — сделала своё заключение Линза. — Я пошла спать, скоро моё дежурство.
— Действительно, все уже разошлись, — вдруг заметил я ушедших по-английски товарищей. — Я, пожалуй, тоже на боковую.
Забравшись в спальник, я почувствовал, как лис подошёл и шмякнулся рядом со мной, слегка пихнув меня спиной. Он любил спать со мной и даже в бункере всегда приходил и запрыгивал на койку, и ложился рядом. Я немного потрепал его по холке, пожелал спокойной ночи и незаметно для себя уснул.
Утро началось с чарующего аромата кофе. Линза уже кипятила его над углями в неизвестно откуда взявшейся турке. Видимо, упёрла из бункера. Штамп неподалёку пританцовывал с кружкой, заглядывая ей через плечо. Я вылез из спальника и в тот самый момент, когда Линза собиралась наливать Штампу кофе, отодвинул его кружку, подставив свою.
