– Ну что, Альфа Прыгун? Вперед – в трущобы Гамма-тауна!
На улицу. Трансматом – на другой конец города. В гавани ветер поднимает свинцово-серые волны. Пенятся белые барашки. Ранний вечер, но уже начинает темнеть. Пасмурно, серо, низко висит туман, фонари проступают через него размытыми грязно-желтыми пятнами. Высоко над головой проплывает реклама, подмигивая разноцветными огнями – красным, зеленым, синим, оранжевым, призывно слепит глаза, завывает прямо в уши, требует обратить внимание.
Толчки. Запахи. Звуки. Вокруг столько людей. В серой мгле визжат тормоза.
Издалека доносится смех. Туман выплевывает обрывки разговоров:
– Отцепись – или схлопочешь!
– Назад в автоклав, назад в автоклав.
– Слоуби, кому слоуби?
– Да ни черта не рубит этот твой стэкер!
– Слоуби!
– Козел! Козел! Козел!
В Стокгольме больше половины населения – андроиды. Почему их так тянет именно сюда и еще в девять таких же городов? Гетто. Никто их не заставляет. Трансмат-мир: какая разница, где ты живешь, на работу можно добраться отовсюду. Но мы предпочитаем держаться вместе, говорит она. Даже в своих гетто они стараются как-то обособиться. Альфы – в красивом старом районе Остермальм, беты – предпочитают обшарпанные кварталы в центре. Да, еще гаммы. Кстати, о гаммах. Добро пожаловать в Гамма-таун.
Улицы, грязные, скользкие, покрыты брусчаткой. Средневековье? Серые облезлые дома подступают вплотную один к другому, проход еле виден. В канаве струится холодный грязный ручеек. Застекленные окна. Но не все здесь так архаично: смесь стилей, самая разная архитектура, мясо, тушенное с овощами, по-испански, рыба, тушенная в белом вине, по-французски, двадцать второй, двадцатый, девятнадцатый, шестнадцатый, четырнадцатый века – все перемешано в кучу. Над головой нависает воздушная паутина крытых переходов, напоминающая строительные леса. Там, где есть улицы, и там, где есть тротуар, – ржавые ограждения. Жужжат разладившиеся кондиционеры, выплевывая в зимний воздух клубы зеленоватого тумана.
Толстостенные подвалы эпохи барокко. Мы с Лилит блуждаем каким-то сумасшедшими зигзагами. Гамма-таун спланирован дьяволом.
Дьяволом-извращенцем.
Вокруг маячат лица.
Гаммы. Повсюду гаммы. Уставятся, отпорхнут, снова уставятся. Тусклые птичьи глазки испуганно моргают. Они боятся нас. Социальная дистанция, так это называется. Они отбегают в тень, они пялятся издали, но, как только мы подходим, стараются притвориться невидимыми. Голова низко склоняется, глаза смотрят в сторону. Альфы, альфы, альфы – берегитесь, гаммы!
