— Когда исчезли ещё двое или трое, люди начали догадываться, что все беды творит вода в ручье. Старики говорили, что это какое-то проклятье, но как его снять — до сих пор никто не знает.
Мальчик с трудом поднялся и, прихрамывая, подошёл к одной статуе.
— А это… это… моя мама. Зачем, зачем она ушла в тот злополучный день к ручью?! — Брюно всхлипнул и быстро вытер кулаком слёзы. — А вы… Вы ведь волшебник?
Доктор кивнул.
— Быть может, вы сможете оживить её?
— Увы, сынок, я не всесилен. Никому не под силу вдохнуть жизнь в камень.
Брюно тяжело вздохнул и продолжил свой рассказ.
— Без воды стало очень тяжко. В камень превращались животные и птицы, а после деревья и растения.
После этих слов Доктор догадался, что высокие камни, похожие на деревья, когда-то и были живыми деревьями, а обращённая в камень трава со временем, видимо, рассыпалась в прах.
— Кто-то бежал из деревни, кто-то пытался рыть свои колодцы, но обращался в камень, едва касался появившейся воды — так и погибла наша деревня. Раньше такие поля были, такая пшеница росла — загляденье! А сейчас ничего не растёт. Воду и зерно мы привозим из соседнего села. Весной и осенью, когда идут дожди, попроще, можно набрать воду в ведро, но лето в наших краях в последние годы совсем уж засушливое, с весны лишь однажды дождь прошёл.
— Почему же вы не уехали, как остальные? — спросил Доктор.
Брюно пожал плечами.
— Про неё я не знаю, а мне… Куда ж мне идти, разве нужен я кому? А здесь мои папа и мама, я иногда прихожу к ним и разговариваю. Мне кажется, что они всё слышат. Иногда, когда совсем уже от мачехи невмоготу станет, я убегаю, но потом всё равно возвращаюсь домой… Вот как сегодня я решил сбежать от неё, а попал под ваши колёса.
Доктор Тондресс вздохнул: неудивительно, что он совсем отчаялся. Выслушав мальчика, Док подошёл к ручью и внимательно вгляделся в его неподвижные воды, а потом осторожно опустил в ручей кончик своего пояса. Тот, конечно же, тут же стал каменным.
— Вот видите, я не вру, — сказал Брюно с грустью. Ему было тяжело стоять, и он присел прямо на землю.
— О, я и не говорю, что ты обманываешь меня, — ответил Док, тщательно осматривая пояс.
— Но что же вы делаете?
— Смотрю, можно ли помочь…
Нахмурившись, Доктор Тондресс изучал окаменевший пояс, рассматривал каменные деревья и статуи, а потом лицо его просияло.
— Проклятье? Как бы не так! Брюно, скажи мне, откуда этот ручей берёт своё начало?
— Ой, тут совсем близко, это родник. Вода в нём всегда ледяной была, аж зубы сводило! — припомнил он.
