Я с трудом перевела дух, а в следующий миг по моим пяткам больно ударила земля, точно я не совсем удачно приземлилась. Я что, и вправду все это время висела в воздухе? И почему спина горела, точно от солнечного ожога? Я попыталась сделать шаг, но ноги мои подкосились, и я упала на колени. Лева поспешил мне на помощь, а Иван так и застыл где стоял, открыв рот.
— Ну что на сестру уставился? — сердито окрикнул его Лева. — Можно подумать, крыльев никогда не видел, биолог!
— Какие крылья? У нее же вся спина в крови! — не на шутку перепугавшись, вскричал Иван.
Я попыталась обернуться, чтобы посмотреть, но только бессильно обвисла у Левы на руках.
Это называется, я еще их собиралась лечить.
— Вот я и говорю, хватит пялиться. Аптечку тащи, — сурово распорядился Лева, осторожно, чтобы не травмировать, подхватывая меня и бережно стягивая прожженную на спине ветровку.
Крыльев мы не увидели, зато, по словам брата, две борозды в районе лопаток выглядели так жутко, будто мне кто-то делал «кровавого орла».
— Что со мной, кто я? — испуганно спрашивала я Левушку.
Он только бережно гладил меня по голове, успокаивая, пока брат, смыв кровь, аккуратно обрабатывал мои непонятно откуда взявшиеся раны.
— Может быть, лучше попробовать ту чудодейственную воду, которую дал водяной? — переживал Иван, хлопоча возле меня с перекисью и пантенолом.
— Попробуем, если кровь остановить не удастся, — обеспокоенно пообещал Левушка, изучая мою радужку.
— Не надо, мне уже лучше, — запротестовала я, пытаясь сесть, пока Ваня и Лева передавали друг другу пластиковую емкость с водой, чтобы напиться и смыть слизь, кое-где попавшую на кожу.
У обоих вроде бы обошлось без увечий. Медвежьи когти только ветровку Ивану в нескольких местах порвали. Но это я зашью. От мирно спавшего в моем рюкзаке клубочка не убудет, иголка у меня тоже имеется. Только бы слабость прошла и спина болеть перестала. Первая попытка подняться вышла не особо удачной.
— Может быть, и вправду выпьешь глоток живой воды? — с сомнением глянул на меня Лева. — У нас на пути еще будет одолень-ключ. Но до него нам хотя бы к вечеру добраться.
— Доберемся, — решительно проговорила я, делая над собой усилие и удерживаясь на ногах. — Я уже не только идти, но даже плясать могу.
К счастью, ни плясать, ни идти нам в этот день не пришлось. За суетой и охами-ахами мы не сразу заметили, как маленький золотой шарик, поднявшись в небо, превратился в огромное величественное солнце.
