— Уходите! Уходи, Ванечка, и Машу отсюда уводи! Он вас заманивает! Это ловушка!
— Василиса! — дико рванулся вперед Иван, так что навалиться на него пришлось уже нам с Левой вдвоем.
В отличие от опутанного мороком брата, мы понимали, что спрятанная где-то в глубинах Нави Василиса для нас пока недосягаема. Другое дело, что и оттуда она сумела до нас докричаться, как и в прошлом году, пытаясь защитить. Капроновые рыболовные сетки, по-прежнему опутывавшие ее руки и ноги, жестоко впились в тело, из глаз потоками лились горючие слезы. Но Василиса, точно вещая птица Сирин, продолжала плакать и предостерегать, пока видение не распалось белым туманом еще до того, как я закончила балладу.
— Вы как хотите, но я пойду до конца, — тяжело поднимаясь и отряхиваясь, проговорил Иван, пока я занималась почти погасшим костром, давая передышку совершенно измученному Леве.
Немного придя в себя, мы с Иваном первым делом отправили его спать, как он ни сопротивлялся.
— Только не гасите костер и не покидайте очерченного мною круга. Пока совсем не рассветет, — напутствовал он нас с братом, пока я с ласками да сказками провожала его в палатку.
Иван смотрел на наши перемигивания и объятья со снисходительной улыбкой и только украдкой поглаживал пеструю накидку и пару птичьих перьев, его единственную память о Василисе.
После нынешнего видения он совсем приуныл.
— Я ведь так ей ничего и не сказал: ни в том году, ни на папином юбилее, — удрученно проговорил брат, глядя в огонь, словно надеясь там разглядеть ускользающий облик любимой. — Тогда так и не решился, тем более что тут подоспел этот выползень со своим сватовством. А нынче все так закрутилось, так быстро произошло.
— А ты думаешь, Василиса в тебе сомневается? — ободряюще обняла я брата и завела «Защитников Шаэрраведда».
Ребята опытным путем выяснили, что русский рок, а также песни Тэм и Хелависы тоже годятся. Тем более что сопровождавшие каждую атаку разноголосый вой и скрежет звучали почти как тяжелые рифы.
«Протяни мне ладонь —
Мы шагнем через огонь,
Через боль, через страх,
Унося звезду в руках!»
[9]Я несколько раз пропела эту строфу, имея в виду, конечно, не злополучных эльфов Сапковского, а нас с Иваном. Брат нечего не сказал, но, негромко подтягивая и почти не коверкая мотив, благодарно сжал пальцы моей руки.
— Что-то рассвет задерживается, — деловито нахмурился он, видимо, желая сменить тему.
— Здесь все по-другому, — начала искать объяснения я.
