Обглодыш по-звериному повел носом, завозился во сне, что-то тихо проскулил и, открыв глаза, безуспешно попытался приподняться на локте сломанной руки.
— Тихо ты, отчаянная голова, — приструнил его Камень. — Здесь тебе никто не желает зла!
— Там мой хозяин! — хриплым со сна, ломающимся голосом сообщил беглец. — Он хочет меня убить!
— Есть за что, — проворчал Камень, показывая мальчишке скрижаль, которую все еще держал в руках. — Воровство до добра не доводит!
— Я не вор! — глубоко запавшие, нездешнего фиолетового цвета глаза Обглодыша сверкнули в неверном предрассветном сумраке, он вновь предпринял попытку приподняться. — Князь Ниак не имеет права самовольно распоряжаться тем, что принадлежит всему народу Сольсурана!
Камень согласно кивнул. Ответ мальчишки ему пришелся по душе.
— Твоя правда, — сказал он. — И все же, навлекая на себя гнев князя Ниака, ты поступил опрометчиво!
— Мне все равно нечего было терять!
— Что случилось? — встрепенулась царевна.
— Мой господин узнал, что я стал невольным свидетелем вашего с ним последнего разговора.
Он бросил выразительный взгляд на свежие, вздувшиеся рубцы на руках и ногах. Такие могла оставить только плеть.
Царевна досадливо покачала головой:
— Я всего лишь не хотела с ним портить отношения в память о нашей прежней дружбе, а он вообразил себе невесть что!
— Ему от тебя нужна не дружба, а нечто иное, — с серьезным видом проговорил Обглодыш. — Ты ведь царевна Сольсурана, наследница рода владык! Остерегайся его! Он не остановится ни перед чем!
«Ну вот, только этого не хватало!» — обреченно подумал Камень. Оказывается, притязания Синеглаза распространяются не только на беглеца и скрижаль. Впрочем, стоит ли удивляться? Брак с дочерью царя Афру, божественно-прекрасной уроженкой надзвездных краев, не только создавал видимость законности пребыванию семьи молодого княжича на царском троне, но и открывал доступ к заветной скрижали, хотя как Синеглаз собирался разгадать тайну врат, оставалось загадкой. Впрочем, нынешнее положение Могучего Утеса и его спутников это только усугубляло.
— Куда же ты нес скрижаль? — поинтересовался Камень у беглеца. — Храм Великого Се находится совсем в другой стороне.
— В Гарайю! — отозвался Обглодыш. — Это место заповедное и, как гласит предание, отверженных не выдает.
— Что-то я такого не слышал! — недовольно буркнул Могучий Утес, считавший себя человеком сведущим в предании.
— Ну, ты же не носил рабских пут! — с видом странного превосходства отозвался юный невольник.
