Казалось бы, очевидное в своей разумности предположение, что скотоводство возникло из потребности питаться мясом, не так-то легко подтвердить. Как уже было сказано, у многих скотоводческих народов действительно распространён обычай забивать своих животных по очень редким случаям. Их "почти никогда не режут для того только, чтобы удовлетворить голод, а хранят для особых церемоний, совершаемых по всевозможным социальным или религиозным поводам" (Шнирельман, с. 166). Свинина у папуасов "считается престижной пищей и подаётся на ритуалах жизненного цикла; ею платят за услуги; она составляет основу всевозможных социальных и ритуальных выплат (плата за кровь, за нарушение социальных норм, жертвоприношения духам). Во многих районах свиньи выполняют функцию денежного эквивалента, успешно конкурируя с раковинными «деньгами»" (там же). При этом существует парадоксальный запрет владельцу забивать свою свинью и есть её мясо, это может сделать только кто-то другой, кому он её передаст (с. 168). Ну и конечно, по традиции потлача, свиней во множестве поедали именно на торжественных пирах, устраиваемых бигменами для поддержания собственного престижа.
Всё это же было характерно и для перуанских индейцев: морские свинки и ламы шли на мясо только в случае редких торжественных церемоний и ритуалов, а для самых крупных празднеств резали более 100 животных за раз (с. 175). Отсутствие поедания домашнего скота характерна и для некоторых африканских племён, где коз разводят сугубо для обмена с другими племенами и не едят их (Дуглас, с. 245). Таким образом, можно видеть, что народы, стоящие на ранних этапах скотоводства, действительно не живут за счёт мяса домашних животных, и оно больше выполняет у них социальные функции, престиж владельца среди которых выделяется особо.
Известно, что аборигены островов Полинезии ещё в XIX веке не знавшие собаки, пытались всячески их выменять у приплывших европейцев или даже выкрасть, "причём главный стимул к этому заключался в желании прослыть обладателем диковинных животных и тем самым повысить свое социальное положение" (Шнирельман, с. 217). Аналогичная картина и с лошадьми, которых европейцы впервые привезли в Северную Америку: поначалу индейцы рассматривали их исключительно как предмет роскоши, способный повысить престиж владельца. "Лишь позже, когда индейцы обучились верховой езде, они стали широко использовать лошадей для транспортных нужд" (с. 218).
