В полном миазмов воздухе то и дело появлялись летающие существа. Днем над низменностью всегда висел туман. Барл никогда не видел объектов, удаленных на три мили, из-за недостаточно прозрачного воздуха. Но кое-что все же удавалось заметить.
Время от времени пулей проносились сверчок или кузнечик. Громадные бабочки весело порхали над неприглядной землей. Тревожно жужжали пчелы в поисках редко встречающихся крестовидных цветков гигантской капусты. Иногда стремительно пролетала оса с желтым брюхом, перетянутым тонким пояском.
Но Барл не обращал внимания на все это. Мрачно сидя на своем плоту-грибе, парень с неестественно розовой кожей, в аляповатой набедренной повязке, с жирной мертвой рыбой, лежащей у ног, плыл по течению и панически думал о том, что река уносит его все дальше от девушки из крошечного племени, при виде которой в его груди пробуждалось какое-то странное волнение.
День все тянулся. Один раз Барл заметил группу крупных муравьев-амазонок, оживленно двигавшихся по сине-зеленому ковру лишайников в набег на город черных муравьев. Оттуда они похитят яйца, а вылупившиеся из них черные муравьи станут рабами похитителей.
Позже в пределах видимости появились странные раздутые силуэты. Они смутно вырисовывались в клубящемся тумане. Барл уже знал, что это такое — легкие грибы с твердой коркой. На Земле они росли на деревьях, но их парень никогда не видел, поскольку на территории низменности деревья не прижились.
Позже, когда день уже подходил к концу, Барл снова поел жирной рыбы. Она оказалась гораздо приятнее безвкусных грибов, обычно употребляемых в пищу. Но даже когда он наелся до отвала, большая часть рыбы еще оставалась нетронутой — такой она была большой.
Копье теперь лежало возле него. Хотя оно и принесло проблемы, Барл связал его, в первую очередь, с едой, добытой с его помощью, а не со своим затруднительным положением. Наевшись, он взял копье и еще раз осмотрел — покрытый жиром конец остался таким же острым, как и прежде.
Не смея использовать его снова на неустойчивом плоту, Барл отложил копье, оторвал сухожилие от своей набедренной повязки и подвесил рыбу на шею. Таким образом, руки у него остались свободными. Тогда он сел, скрестив ноги, взял копье и стал глядеть, как мимо проплывает берег.
БЛИЗИЛСЯ ЗАКАТ. БАРЛ никогда не видел солнца, поэтому не знал, почему наступает ночь, и небо становится темным.
Так было всегда. Наверху постоянно висел плотный, непроницаемый слой испарений, который до заката выглядел однотонным. Но затем на западе яркое пятно наверху становилось оранжевым, затем розовым, в то время как небо на востоке постепенно делалось темносерым. По мере наступления сумерек красный цвет все больше сгущался и перемещался к середине неба. Потом рассеянные пятна темноты начинали смыкаться вокруг него, пока красное не становилось таким темным, что почти не отличалось от черного.
