Он протянул худосочную руку и вырвал у Тайки удочку.
В этот миг с улицы донесся собачий лай, и в раскрытое окно, расправив крылья, впрыгнул Снежок. Храбрый щенок зарычал на упыря, и тот на негнущихся коленях попятился.
— Не может быть! Откуда у тебя симаргл?
— Оттуда, — на подоконник вскарабкалась Аленка. — Снежочек, взять!
Пес цапнул незваного гостя за ногу, но ухватил лишь лохмотья. Ветхая ткань треснула. Упырь завопил, бросился во второе — закрытое — окно, пробив его собой, и исчез в ночной тьме под звон осколков.
— Уф, — Тайка выдохнула. — Спасибо, Аленушка, выручила.
— Не мне, а Снежку спасибо, — улыбнулась та. — Вот кто настоящий герой.
Хорошо, что коловерша лежал в обмороке и не слышал этих слов.
Никифор вылез из-под стола и протянул Тайке горлицу в панаме.
— Береги ее, хозяюшка, как зеницу ока. Чую, непростая птица. И упырь энтот за ней еще вернется.
Тайка отобрала у Снежка обрывок упыриной мантии и показала горлице:
— Узнаешь?
Та покачала головой.
— Хм… странно. А я думала, старый враг… Ну, у нас к нему свои счеты. Давайте завтра поймаем гада!
Следующий день пролетел незаметно. Симаргл после ночных подвигов сладко посапывал под диваном, Тайка читала записки про упырей, Аленка бегала в магазин, Никифор готовил, Пушок страдал — в общем, все были при деле.
К вечеру дом превратился в настоящую противоупыриную крепость: всюду висели связки чеснока и обереги, заговоренной водицей наполнили не только кастрюли, но даже умывальник. И только разбитое окно оставили без защиты: пусть лезет — и попадет прямо в западню. Горлица, наблюдавшая за этими приготовлениями, беззвучно вздыхала.
Караулить условились парами, первая половина ночи досталась Тайке с Пушком. Свет, конечно, пришлось погасить, но коловерша прекрасно видел и в темноте.
Когда пробила полночь, пустая оконная рама скрипнула и в проеме показался темный силуэт. Упырь спрыгнул с подоконника, крадучись, пошел к горлице, и…
— Мочи гада! — Пушок ударился всем телом о выключатель, а Тайка врубила велосипедную фару.
Ночной гость вскрикнул и шарахнулся, уронив со стола вазу с цветами:
— Проклятье!
Тайка узнала голос. Это был вовсе не упырь, а Яромир — тот самый дивий воин, посадивший жар-цвет.
Она спрятала за спину связку чеснока и серебряный ножик.
— А где упырь?
— Какой упырь? — Яромир протянул руку к горлице, и та, закрыв голубые с зеленцой глаза, прильнула к его ладони.
— А, неважно, — отмахнулась Тайка. — Вы что, знакомы с нашей птичкой?
