– Ты лучший, кого мы можем нанять. Нет, неверно. Ты – лучший, Лью.
Временно. Никакой грязной работы.
– Каким будет штат? – спросил я.
– Все концентрируется на пяти ключевых фигурах. Одной будешь ты, другой – я.
– Как менеджер кампании?
– Правильно. Миссакян – координатор переговоров и связей на среднем уровне. Ефрикян – связь с небольшими городами.
– Что это значит?
– Попечитель. И финансовый координатор – парень по имени Боб Ломброзо, в данный момент воротила на Уолл-стрите, который…
– Ломброзо? Этот итальянец? Нет. Подожди. Это гениально! Вам удалось найти спонсора из уолл-стритских пуэрториканцев.
– Он еврей, – сказал Мардикян с сухой усмешкой, – Он говорит, что Ломброзо – старое еврейское имя. У нас потрясающая команда. Ломброзо, Ефрикян, Миссакян, Мардикян и Николс. Ты – наш знатный англосаксонский протестант.
– Откуда ты взял, что я буду с вами, Хейг?
– Я никогда в этом не сомневался.
– Как ты догадался?
– Думаешь, ты единственный, кто может видеть будущее?
Итак, в начале девяносто шестого, года, мы расквартировали наш штаб на девятом этаже старой, обдуваемой всеми ветрами башни на парк Авеню, с живописным видом на огромную секцию здания авиакомпании Пан-Америкэн, и начали нашу работу по превращению Пола Куинна в мэра этого города абсурдов. Работа не была трудной. Все, что нам нужно было – это собрать достаточное количество квалификационных петиций (это совсем легко: вы можете заставить нью-йоркцев подписать все, что угодно и выставить своего человека на всеобщее обозрение, сделать его известным во всех шести округах перед первым туром выборов). Кандидат был привлекателен, интеллигентен, просвещен, амбициозен, совершенно очевидно способен; так что нам не приходилось работать над созданием имиджа, никакой пластической, косметической работы.
Город так часто заставляли умирать, и он так часто демонстрировал судороги безошибочной жизнеспособности, что клише концепции Нью-Йорка, как умирающей метрополии, вышло из моды. Теперь только дураки или демагоги придерживались этой точки зрения. Считалось, что Нью-Йорк погиб поколение тому назад, когда гражданские союзы захватили город и начали беспощадно зажимать его. Но длинноногий энергичный Линдсей воскресил его как город веселья только для того, чтобы превратить веселье в кошмар, когда скелеты, вооруженные гранатами, стали появляться из каждого клозета. Только тогда Нью-Йорк осознал, что по-настоящему представляет из себя умирающий город.
