Индерякин обладал удивительной способностью воплощать свои технические знания в быстрые и эффективные действия, причем это качество было известно всем. К личным удобствам он относился с полным безразличием. Никто из команды не удивлялся, когда узнавал, что Индерякин во время ремонта не уходил с подводной лодки и даже спал за дизелями. На дивизионе он заслуженно снискал себе славу лучшего командира отделения мотористов.
Его глубокие знания устройства дизелей были известны не только среди личного состава подводных лодок, но и среди рабочих-судостроителей. Я помню немало случаев, когда при строительстве подводной лодки рабочие Николаевского судостроительного завода обращались к Индерякину за помощью и называли его не иначе, как Петр Яковлевич. И Петр Яковлевич не спеша шел за ними в дизельный отсек. Индерякин был прирожденным мотористом, он быстро и досконально изучил новые четырехтактные дизеля с наддувом марки «1Д».
Красив был Индерякин в деле. Невозможно было им не любоваться, когда он брал в руки слесарный инструмент и начинал подгонять подшипники или протирать клапана. Когда мотористы начинали ремонт, он всегда брался за самые трудные операции. Тут же, на ходу, он учил своих подчиненных мотористов работе. Это позволяло каждому новичку быстро стать специалистом. Многие мотористы подражали ему не только в работе, но и в общении друг с другом.
В группе мотористов всегда царила атмосфера дружбы и взаимовыручки. Каждый стремился прийти на помощь товарищу, если тот в этом нуждался. Все они работали и несли ходовую вахту у дизелей на равных. Однако при форсированных ходах Петр Яковлевич становился на вахту сам и нес ее бессменно.
После получения ответственного задания Петр Яковлевич мог попросить лишь одно:
— Товарищ командир, прошу организовать харч в отсеке. — Таким образом он проявлял заботу о своих подчиненных.
Получив согласие, он собирал подопечных — «мотылей», как он любил к ним обращаться, — задраивал переборки пятого отсека и приступал к действу: что творилось в этот момент в отсеке, никто не мог себе представить, но после этого мотористы выходили довольные, чумазые и с гордостью демонстрировали результаты своей работы.
Второй моторист, друг Индерякина, Аршак Минасович был из Армении. Его большие черные, выразительные глаза всегда смотрели мягко и приветливо. Улыбка не сходила с его молодого лица. Он, что называется, ел глазами своего командира отделения и называл его при любых условиях не иначе, как Петр Яковлевич. Тот, в свою очередь, только его одного называл по имени-отчеству.
