По мере того как мы медленно продвигались на север, метеорологические условия ухудшались. Суровая Северная Атлантика давала себя знать. Могучие волны с колоссальной силой обрушивались на «Комсомолец». Порой его носовая часть глубоко зарывалась в волны, черпая воду, которая с грохотом перекатывалась по палубе и надстройкам, сметая все на своем пути. Из-за этого нам запретили выходить на верхнюю палубу. Ночью шторм достиг наивысшей степени буйства.
Не доходя нескольких миль до островов Новой Земли, где свирепствовал ураган, наши корабли были вынуждены повернуть на обратный курс и пойти в Мурманск.
Когда на следующий день мы вошли в Кольский залив, перед нашими глазами открылся Мурманск, стоявший на голых гранитных сопках, покрытых в ложбинах стелющимся лишайником и мхом.
А вдали, в самом конце залива, стояла Кола — старинный рыбацкий поселок, в честь которого назвали залив. Кола возникла значительно раньше Мурманска (пять столетий тому назад). Постепенно она обросла новыми домиками рыбаков и мореходов, однако большого развития не получила в силу мелководности залива в этом районе.
В то время Мурманск представлял собой небольшой порт с. одной грузовой стенкой и одиноким портальным краном над ней. Торговые суда стояли на якорях на рейде, ожидая своей очереди для погрузки или разгрузки, здесь же встал на якорь и «Комсомолец».
Сойдя на берег, мы познакомились с городом, застроенным деревянными одно — и двухэтажными домиками и выглядевшим тогда совсем иначе. Все дома смотрелись одинаково уныло. Ветхие, с покосившимися от времени кривыми балкончиками, они встречали нас крайне неприветливо. По тротуарам главной улицы имени Ленина тянулись грязные, побитые деревянные мостки. Над серыми, приземистыми домами, образующими кривую улицу, виднелось единственное кирпичное здание — Дом культуры рыбаков «Арктика». Редкие жители на улицах города, одетые в более чем скромную одежду, сторонились нас и отвечали на наши вопросы крайне неохотно.
— Как нам пройти к парку культуры и отдыха? — наивно спрашивали мы встречных, которые молча провожали нас укоризненными взглядами.
Позже нам стала понятна причина такого отношения: в городе не оказалось ни одного порядочного дерева, не то чтобы парка.
Вокруг города и на противоположном берегу Кольского залива высились однообразные, покрытые мхом и лишайником, серые скалистые горы. Север, несмотря на всю свою суровость, нам понравился. Баренцево море, с зеленоватого оттенка водой, высокими скалами и крутыми берегами, запомнилось мне на всю жизнь.
