Командовать подводной лодкой всегда непросто, а в военное время — тем более. Кажется, хорошо знал всю команду, неплохо знал корабль, служил на нем старпомом три года, был неплохо теоретически подготовлен к использованию торпедного и артиллерийского оружия, однако практически, в бою, его еще не применял, да и не ожидал столь скорого подчинения всего корабля.
Мною владело растущее чувство огромной ответственности, которое заставило подтянуться и держать себя в руках. Я с шумом вдохнул. В каюту зашел комиссар. Я поделился с ним своими размышлениями и переживаниями. Он прекрасно понял меня и во всем поддержал.
Павла Николаевича я знал еще до войны, с осени 1937 года. Он в то время служил на подводной лодке «Д-6» штурманским электриком. За отличные показатели в боевой и политической подготовке он уже тогда был удостоен высшей награды Родины — ордена Ленина. В начале Великой Отечественной войны, после успешного окончания Военно-политической академии имени В.И. Ленина, его назначили комиссаром санитарного транспорта «Львов». В конце 1942 года он стал комиссаром подводной лодки «С-31».
Нашему сближению с Павлом Николаевичем способствовала схожесть взглядов политических, военных и житейских. Немалую роль в этой продолжающейся многие годы дружбе играло и то, что мы оба были земляки, уроженцы одних и тех же мест.
Человек добродушный, когда надо, комиссар умел проявить твердость, настойчивость и принципиальность. В самых трудных условиях боевой обстановки на него можно было положиться.
Итак, с Павлом Николаевичем, моим «наоборот», как нас дружески называли в бригаде, я подружился быстро и надолго. Эта дружба всегда помогала нам в трудных боевых делах…
— Главное, команда хорошо знает тебя и верит тебе, — заключил он нашу беседу.
Мы поднялись на падубу.
— Товарищ командир подводной лодки, — подчеркнуто и не по уставному громко доложил лейтенант Егоров, — команда по вашему приказанию построена.
Обходя строй, я внимательно вглядывался в хорошо знакомые мне лица матросов, старшин и офицеров — все они по-прежнему были спокойными и бодрыми, все по-прежнему горели единственным желанием — скорее в море.
Лейтенант Егоров перед строем зачитал приказ народного комиссара Военно-морского флота Н. Г. Кузнецова о назначении меня на должность командира подводной лодки «С-31». Команда оживленно встретила это сообщение, вселив в меня дополнительные силы и уверенность, в которых я так тогда нуждался.
