Громким дружным «Ура!» ответили мы на поздравление комбрига.
Удержав Ишуньский рубеж, наши войска помогли Черноморскому флоту укрепить оборону Севастополя. В боевой летописи Военно-морского флота (1941–1942 гг.) наш обстрел описали следующим образом:
«В ночь на 27.10 приморский фланг наших войск поддерживала артогнем подводная лодка «С-31» (капитан-лейтенант И. Ф. Фартушный), проникшая в Каркинитский залив. Это был первый на Черном море случай использования подводных лодок для обстрела побережья».
Так мы внесли первый скромный вклад в общее дело начинающейся обороны города.
Обстановка на Черном море накалялась. 26 октября на Крымском направлении наши войска, неся большие потери, начали отступление. 30 октября немцы подошли к главной базе Черноморского флота — Севастополю.
Каждого из нас эта весть поглотила целиком. В то время мы еще не осознавали, что это было лишь начало героической обороны Севастополя. Любой из нас был готов остаться на суше и сражаться с врагом лицом к лицу, чтобы не пустить его в наш любимый город.
Но долг звал нас в море. Выполняя боевой приказ, мы пополнили провиант, артиллерийский боезапас и вышли в море на боевую позицию в северо-западную часть Черного моря. Мы держали курс на запад…
Волны, фосфорически светясь, окатывали с ног до головы стоящих на мостике вахтенного командира и наблюдателей. Таинственные мерцающие огни причудливыми гирляндами вспыхивали на гребнях волн то тут, то там.
Дело в том, что осенью в водах Черного моря появляется множество не видимых простым глазом живых организмов. Из-за них потревоженная волнами, кораблями, судами или даже дельфинами поверхность моря начинает мистически светиться, создавая иллюзию присутствия бесформенных потусторонних существ.
Но особое беспокойство доставляли нам в это время дельфины. Они, когда мчались в нашу сторону, оставляли на поверхности пенящийся след, очень похожий на бурун от перископа или торпеды. Вполне естественно, что в ночном сумраке верхняя вахта воспринимала их следы именно так. И лишь вблизи сигнальщики могли разглядеть изящные тела дельфинов. Они неслись стремительно, и их спинные плавники действительно издали походили на бурун от перископа, а фосфорическое свечение воды в точности воспроизводило след парогазовых торпед.
Мы никогда не упрекали сигнальщиков, получая от них доклады об обнаружении подобного следа, памятуя, что лучше лишний раз напрасно объявить боевую тревогу, чем прозевать настоящие торпеду или перископ.
