Немного позже подводная лодка «М-55» должна была в море отработать маневр «Человек за бортом» (спасение случайно упавшего за борт человека). Лейтенант Лознев, будучи вахтенным командиром, не нашел более подходящего решения, как прыгнуть за борт самому. Падая, он прокричал:
— Человек за бортом!
Маневр подводной лодки был четко отработан, личный состав действовал безукоризненно, и в скором времени лейтенанта благополучно подняли на борт. Но командир подводкой лодки, капитан-лейтенант Буль, был справедливо возмущен такой, как он выразился, «наглостью молодого лейтенанта». По возвращении подводной лодки в базу Лознева вызвал комдив. Крестовский встретил его вопросом:
— Ну как, здорово крутануло?
— Нет, — ответил Лознев.
— Нужно попробовать, — сказал комдив и, слегка пожурив, отпустил Лознева.
В скором времени, при очередном выходе в море на подводной лодке «М-55», Крестовский повторил эксперимент Вали Лознева.
Надо отметить, что «кордебалеты» на этом дивизионе случались и ранее. Так, подводная лодка под командованием B. C. Сурина в подводном положении прошла боновое заграждение[2] и вошла в Южную бухту, всплыв у борта плавбазы «Березань». Другой командир подводной лодки В. П. Рахмин погрузился в Южной бухте, вышел из нее под водой в Северную бухту и, пройдя боновое заграждение, вышел в море.
Проход кораблей через узкие ворота боковых заграждений, особенно в свежую погоду, весьма ответственный и сложный маневр. Проход же подводных лодок даже через ворота боновых заграждений в подводном положении был категорически запрещен, так как почти неминуемо создавал аварийную ситуацию. Но, пренебрегая правилами, вышеупомянутые командиры старались проявить лихость и совершали эти «кордебалеты».
Но было у нашего комбрига и увлечение, — любил шлюпочные гонки. Как правило, соревновались команды «щук» и «малюток». И мы, «малюточники», не раз за взятие первых мест получали от него по пять дней дополнительно к отпуску.
Как видите, боевая подготовка в то время проходила довольно своеобразно и имела много специфических особенностей. Она совершенно несравнима с современными условиями,
Осенью 1938 года я вместе с лейтенантами Кудрявцевым и Лозневым поехали в Ленинград учиться на специальные классы командного состава ВМФ. В это время проводились реформы по усилению нашего флота.
19 декабря 1938 года на заседании Главного военно-морского совета было решено увеличить срок действительной службы на флоте до пяти лет, что позволило укрепить кадры быстро растущего флота.
