(собственно электронная почта, или соответствующий адрес) и
емелить (от личного имени Емеля; посылать электронную почту). Появление этих слов вызвано исключительно фонетическим сходством с английским
e-mail. Довольно часто происходит, как и в случае с Емелей, сближение с личными именами:
аська (англ.
ICQ) или
клава (от
клавиатура).
Такая игра случается и за пределами компьютерной области. В речи продавцов одежды, а затем и покупателей, какое-то время назад стали встречаться слова элечка (вариант – элочка) и эмочка, на звуковом уровне совпадающие с ласкательными именами собственными. Это разговорные обозначения размеров одежды L и M. По-видимому, существует, хотя и встречается значительно реже, слово эсочка (для S). С большой вероятностью именно совпадение с существующими именами собственными способствовало появлению таких уменьшительных вариантов слов. Сравнительно недавно появилось, хотя и не стало очень употребительным, слово юрики, обозначающее новую европейскую валюту – евро – и восходящее к английскому произношению.
Распространена эта фонетическая игра и среди любителей машин. Так образуются разговорные названия как автомобильных марок, так и отдельных моделей. Мерседес уже давно называют мерином, здесь, правда, суть дела не исчерпывается только фонетическим сходством, но об этом чуть позже. На форумах автомобилистов в интернете мне встречалось слово поджарый, которое я не сразу сопоставил с моделью Pajero Mitsubishi. Более пристальный поиск показал, что Пежо на форумах автомобилистов иногда называют пыжиком, а Ауди – авдюхой и – уж, кажется, совсем неуважительно – авоськой.
Обилие примеров показывает, что это уже не случайная игра, а нормальный рабочий механизм, характерный для русского языка, точнее, для его жаргонов. Более того, он демонстрирует две очень ярких черты русского языка, и хотя бы поэтому не стоит относиться к этим словам с пренебрежением (“фу, какие нелепые словечки!”).
Во-первых, это прекрасное подтверждение творческого характера русского языка в целом, а не только отдельных его представителей – писателей, журналистов и деятелей интернета. Эта “креативность”, по существу, встроена в русскую грамматику, то есть доступна всем. Как говорится, пользуйся – не хочу. Справедливости ради скажем, что некоторые пуристы этим никогда не пользуются.
Во-вторых, из всего сказанного видно, что опасность гибели русского языка от потока заимствований сильно преувеличена. У него есть очень мощные защитные ресурсы. И состоят они не в отторжении заимствований, а в их скорейшем освоении. Если посмотреть на последние примеры, можно сказать даже об особом “одомашнивании” отдельных приглянувшихся иностранных слов.
