Сравнение оказалось очень точным. Но с утром она немного ошиблась: был глубокий вечер. Дом казался абсолютно пустым, и Марго отправилась наружу поискать хоть кого-нибудь. Однако только она вышла, как «кто-нибудь» обнаружился сам. Под протяжное кряхтение с печи начал сползать абсолютно заспанный Подорожник. Старик напялил на себя длинную, до пят, белую рубаху, низ которой, казалось, кто-то пытался употребить в пищу.
— А, проснулись… — Он сочно зевнул. — Прошу прощения, но не дотерпел, дрема сморила. Привык ложиться пораньше: старость не радость. Вот, друзей ваших на сеновал устроил — и баиньки. — В глазах старика появился хитрый огонек. — Вот уж парочка! Хе, хе… Такие оба горячие! Он ее и за попку, и за титьку, а она только взвизгивает!
— Дед, — мрачно сказал я, — вообще-то Вера — моя жена, а Сергей — муж Риты.
— Ась? Не понял. — Подорожник потер лоб, потом хотел что-то сказать, но передумал и, постояв с открытым ртом, тихо пробормотал: — Вона че… А я-то! И че делать?
— Да откуда я знаю! — Я обошел его и вышел на улицу. — Может, ничего и не надо.
Риту я нашел не сразу. У входа в дом ее не было, только на плетне сидела, нахохлившись, смутно знакомая птица. Она, или очень похожая на нее пернатая, наведывалась к нам прошлой ночью. А может, это и не птица вовсе, хрен его знает. Очень трудно усваивалась мысль о потере родного мира.
Завернув за угол, я обнаружил Марго, которая задумчиво рассматривала небольшой сарай с островерхой крышей, крытой потемневшей соломой. Видимо, это и был сеновал, о котором упоминал Подорожник. Рита повернулась ко мне, и я увидел загадочную ухмылку на ее бледном лице.
— Ты чего? — спросил я вполголоса и кивнул на сарай: — Наши?
— Закончили трахаться и легли спать, — так же негромко ответила женщина и покачала головой: — Уму непостижимо! Как поступим?
— Ты уже вторая, кто меня об этом спрашивает. — Я взял ее за руку и повел прочь: — Пошли. Уже один черт, ничего не изменишь, пусть спят. Не портить же людям впечатление.
Мы посмеялись. Нет, конечно, легкая горечь осталась, но я будто уже был готов к такому исходу. Тем не менее утром следовало обсудить все начистоту — достаточно проблем и без нелепых тайн.
Знакомая птица уже успела улететь, и мы спокойно расположились на крохотной лавке, прильнувшей к ограде. С вершины холма открывался совершенно восхитительный вид, который просился на холст или хотя бы в чьи-то стихи. Золотой шар луны утопал в звездном небе, отражаясь от темной полосы, петляющей в полях. Лес, через который мы прошли минувшим днем, казался издыхающим костром, так много в нем было всяких сверкающих точек, блуждающих звездочек и прочей пиротехники. Кроме того, я заметил, как бутоны цветов, растущих на склоне холма, светятся призрачным розовым цветом.
