Сначала я ощутил дикую жажду, во рту все пересохло, а язык превратился в распухшую, шершавую подошву.
Следом пришла головная боль, жуткая, пульсирующая, пронзающая мозги насквозь, словно раскалённый гвоздь.
К горлу подступала мерзкая тошнота, в нос шибало какой-то отвратительной кислятиной, сжавшийся в кулачок желудок пылал огнём, а ступни, совсем наоборот, заледенели так, словно я сунул их в таз, заполненный льдом.
В голове метнулась паническая мысль:
«Отравила всё-таки сука!!!»
Однако, слегка поразмыслив, я сообразил, что всё ещё живой и попытался открыть глаза.
И недоуменно уставился на Мусия и Муну, в свою очередь, пялившихся на меня с лосиных рогов на стене.
Пушистики выглядели несколько удивлёнными или ошарашенными, по крайней мере, мне так показалось, но тот факт, что я находился в своей спальне очень обрадовал.
«Дома и живой!!! — торжествующе подумал я. — Дока Вайта так просто на тот свет не отправишь!»
Рядом внезапно раздалось странное тихое хрюканье.
Слегка ошалев от неожиданности, я покосился вправо и уж вовсе неожиданно узрел рядом с собой миссис Стоун.
Скарлетт лежала, прижавшись ко мне задком и тихонечко похрапывала. Из одежды на ней присутствовал только спущенный шелковый чулок на правой ноге. Второй висел над кроватью, на тележном колесе, из которого я соорудил люстру. На ней же лёгкий сквозняк раскачивал кружевные панталоны.
«Бля… — немедленно удивился я. — Отравила и осталась спать? Да ну нахрен?»
Попытался вспомнить события вчерашнего вечера и с ужасом сообразил, что нихрена не помню, кроме коротенькой череды разрозненных, маловразумительных кадров.
Мысленные усилия вызвали очередной жуткий приступ боли, я снова закрыл глаза и открыл их только тогда, когда услышал уж вовсе странное чавканье.
Открыл и уставился на Дункана Магвайра сидевшего напротив кровати в кресле.
Шотландец алчно пожирал мясо, споро сдёргивая его зубами прямо с шампура, через кусок прихлёбывая из бутылки.
Увидев, что я проснулся, он заполошно спрятал бутылку за спину и радостно улыбнулся.
— Крх-р-гх!.. — вместо законного вопроса, какого хрена он здесь делает, я смог издать только приглушённое хрипение.
— Водички? — догадался шотландец, сорвался с места и быстро притащил мне деревянный ковшик.
Ледяная вода пролилась в глотку, словно божественный нектар. Вылив в себя последнюю каплю, я требовательно уставился на скотта:
— Какого… бля… какого хрена ты… здесь делаешь?
— Что делаю? Сторожу вас! — Макгвайр изобразил на морде оскорблённую невинность.
