С восхищением я осматривала мужчину снова и снова, так и не сумев отвести глаз хотя бы ради приличия. Таких образчиков идеальной внешности мне не доводилось встречать ни разу. На мгновение показалось, что в его усмешке, искривившей губы, мелькнуло торжество. Но тут же он склонился надо мной и протянул крупную ладонь.
– Как ты, рыбонька моя? – В его голосе прозвучали забота и участие. А сам голос, о боже, бархатный, нежно задевающий самые чувствительные струны души.
Кажется, меня о чем-то спросили. Но вот засада, не знаю о чем.
– Мм?..
– Как себя чувствуешь? Нигде не болит? Голова не кружится?
Кружится, еще как. От такого мужчины как может не закружиться?
И если всего несколько секунд назад я от растерянности и непонимания ситуации, в которую попала, готова была сыпать ругательствами, то теперь смогла лишь смущенно пролепетать:
– Кажется, нормально.
Меня подняли на ноги, помогли снять пальто и со всей предупредительностью галантного кавалера усадили в мягкое кресло. Что происходит? Я сплю? Ой, кажется, произнесла это вслух.
– Нет, это не сон, рыбонька. – Мужчина с мягкой улыбкой подал мне бокал янтарного вина. – Давай выпьем за встречу, и я расскажу все по порядку.
О да! Говори, говори, и я готова сделать для тебя все, что угодно. Только не замолкай! От одного твоего голоса по телу бегут щекотливые приятные мурашки.
Я пригубила ароматный, но чересчур сладкий напиток. Всегда недолюбливала спиртное, но в этот раз отказаться не посмела. Под настойчивым выжидающим взглядом мужчины залпом выпила до дна.
– Умница, девочка.
Довольный незнакомец принял от меня пустой бокал и только тогда одним махом проглотил собственную порцию. Запрокинув голову, он обнажил горло. Кадык дернулся, делая глотательное движение, что вызвало во мне жгучую потребность прикоснуться к длинной крепкой шее языком, почувствовать запах, ощутить вкус кожи на своих губах. Странное, необычное желание взволновало и напугало меня.
– Что все-таки происходит?
В моем голосе проявились истерические нотки? Какая досада, так не хочется огорчать этого приятного и доброго мужчину. А он огорчен, вон в уголках губ появились недовольные складки.
– Все хорошо, – мягко и спокойно произнес он, не выдав собственных чувств и явно щадя мои. – Ты мне веришь?
Я, словно в омут, окунулась в синеву его глаз. Конечно, верю! Кому же тогда в жизни еще можно верить, как не ему?
– Верю, – только и сказала я, но он понял остальное и без слов, ободряюще сжав мою ладонь. Удивительный мужчина! Умный. И сочувствующий.
