— Да, обычно в таких условиях быстро распускаются и опускаются, — подтвердил Скрипач. — А тут нет. Интересно.
— Что-то мне подсказывает, что дальше будет еще интереснее, — предположил Ит.
И он не ошибся.
* * *
Вокзал поражал убогостью и нищетой. Маленькое станционное здание выглядело необитаемым, оно и оказалось необитаемым — наглухо закрытые двери, снабженные пудовыми замками, заколоченные изнутри слепые окна. Однако, как выяснилось, вокзал все-таки действовал: чуть позже они обнаружили заметенный снегом стенд, на котором значилось, что поезд в Петербург идет каждый четный день в девятнадцать двадцать, а поезд в Москву идет каждый нечетный день в семнадцать сорок пять. Товарняки тут, судя по всему, тоже останавливались — поодаль виднелись дополнительные пути, ныне, правда, совершенно пустые.
— А это что такое? — с интересом спросил Скрипач.
— Где? — не понял Ит.
— Пиктограмма на стене, гляди.
Пиктограмма действительно выглядела странно, больше всего она напоминала перечеркнутую римскую тройку в красном круге. Ит задумался, нахмурился. Потом лицо его просветлело, и он кивнул.
— Расшифровал, что ли? — поинтересовался Скрипач.
— Это для рауф, — объяснил Ит. — Им тут, видимо, находиться запрещено. Спорю на что угодно, в городе мы такие еще найдем.
— Наверное, — Скрипач помрачнел. — Впервые в жизни чувствую себя полным лохом, — признался он. — Тут все как-то…
— Как-то — как? — не понял Ит.
— Неправильно, — Скрипач отвернулся. — Тут нет логики, понимаешь? Она везде была, во всех мирах, в которых мы с тобой работали. Ее можно было поймать, почувствовать, встроиться. А тут — я ощущаю, словно меня наизнанку вывернули. Или мир этот вывернули. Или и меня, и мир. Словно…
— Словно это продолжение Берега, про который рассказывает Эри, — кивнул Ит. — Там тоже не было логики, рыжий. Да и не могло быть.
— Но тут она быть обязана, — возразил Скрипач.
— Почему? — Ит дернул плечом. — Потому что это реальность? А почему мы решили, что это она? Может, это и не реальность вовсе.
Они стояли друг напротив друга на совершенно пустой заснеженной платформе, рядом с ободранным пластиковым щитом с расписанием поездов из двух строк.
— Это не может быть Берегом, — покачал головой Скрипач.
— Почему не может?
— Там все условно, — начал Скрипач, но Ит в ответ расхохотался:
— А здесь нет? Смотри сам. Мы неведомым образом попадаем в какой-то мир, в котором существует несуществующая раса, наша, заметь, раса; в мир, который существует за миллиарды лет до нашего времени; мало того, я, выйдя прогуляться, натыкаюсь случайно на нашего младшего отца… а Саб узнает сделанные им собственноручно фигурки! Ну мелодрама же в чистом виде!!! И ты хочешь сказать, что это реальность? Да ладно! Я долго думал, рыжий, и я вынужден признать, что этот мир словно сделан под нас или для нас. Точно так же, как тот участок Берега существовал для Эри — и отчасти в ее же голове. Сплошные условности.
