Еда, как всегда, была превосходной. Фолк пытался сосредоточить все внимание на тарелке перед ним, но не смог не подслушать волнующиеся тихие голоса за примыкающим столом.
— Ради Бога, что подумает мама, когда мы не приедем в экипаже сегодня днем?
— Я не хотел потерять их, — устало запротестовал мальчик.
Капитан только этого и ждал. Я не могу пройти мимо них, подумал он, опуская нож и вилку. Фолк не был уверен, к кому обратиться сначала. Молодая леди, очевидно, была старше, но мужчина есть мужчина, в конце концов, и не важно, насколько юный. Он предпочел обратиться к мальчику, просто потому имел намного больше опыта в общении с собственным полом.
— Парень, прости мне мою дерзость и тонкий слух. Невольно возник вопрос: неужели в ваших делах наступил отлив?
Взгляд, который послал ему мальчик, был полон безграничного облегчения. Но с его сестрой все оказалось не так, если это его сестра.
— Наши дела в порядке, адмирал, — ответила девочка, что заставило его улыбнуться.
— Я всего лишь командир корабля, и думаю, что вы голодны, — ответил Фолк. — Что еще важнее, полагаю, что в ваших карманах пусто. Если это не подветренный берег, то я не знаю, что это такое. Как я могу помочь вам?
Фолк не был уверен, чего ожидать, но мальчик наклонился через стол к сестре.
— Диана, не глупи. Ты же знаешь, мама говорит, что мы всегда можем доверять людям с золотом на плечах.
— Она абсолютно права, — подтвердил капитан, тронутый тем, что не все в Англии считали морских офицеров лишенными галантности, культуры и участия. — Что произошло и как я могу помочь вам?
Фолк не думал, что его морщинистое и обветренное лицо способствует откровенности, но одна шлюха в Пирее как-то сказала ему, что у него очень добрые глаза. Или так он понял ее слова. Его греческий не так хорош, как испанский.
История, кажется, сама собой полилась из маленького мальчика. Фолк остановил поток слов ровно на столько, чтобы заказать еще два завтрака. Оба без промедления начали есть, хотя он заметил, что юная леди испытывает сильное смущение. Капитан вернулся к собственному завтраку, чтобы избавить ее от дальнейшего унижения. Он может подождать до тех пор, пока они утолят голод.
Мальчик закончил с едой первым. Он обратил к Фолку открытое и честное лицо.
— Благодарю вас, капитан. Я наелся до отвала.
Фолк улыбнулся, в то время как сестра мальчика — он назвал ее Дианой? — поджала губы, услышав его слова.
— Я знаю, каково это: быть голодным и несправедливо обиженным. — Разве он сможет это забыть. Испанские тюрьмы никогда не будут напоминать «Кларидж»
