Доктор ещё что-то говорил, а я действительно не мог вспомнить, кто я такой и как меня зовут. Вот так вот прямо и не помню. Силился вспомнить и мозг мой не проговаривал ни моё имя, кто я, кто мои родители, где я жил. Какая-то пустота в голове.
— Я ничего не знаю, — сказал я, — точнее, ничего не помню.
— Я так и думал, — воскликнул доктор как Архимед, у которого из ванны вылилась вода, — это амнезия от удара по голове. — Он вскочил и забегал вокруг койки. — Это амнезия! — и он снова поднял вверх палец, как один очень известный персонаж в кино. Я прикрыл глаза и увидел доктора в другой ситуации, а его картавый голосок утвердил меня в том, что он как две капли воды похож на Владимира Ильича Ленина, который вышел к собравшимся в актовом зале Смольного и произнёс историческую фразу:
— Пролетарская революция, о которой постоянно говорили большевики, свершилась!
— Уррааа! — мысленно прокричал я про себя. — Мой мыслительный процесс включился и начал проговаривать мои мысли. Я уже что-то помню! И меня зовут, меня зовут… Никак меня не зовут. Что я помню кроме Ленина? Ничего. Как была настоящая фамилия Ленина? Не помню. А ведь Ленина я вспомнил по ассоциации и если я буду читать книги, то по ассоциациям восстановлю свою память и вернусь к прежней жизни. И потом, в какую глухомань меня занесло из города-миллионника, если здесь нет электричества в медицинском учреждении. У нас на северах даже в райцентрах есть свои театры, а для выработки электричества почти везде есть дизель-генераторные станции. И, в первую очередь, у медиков. Мало ли какая операция срочно потребуется.
— Какое сегодня число? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Января второго дня одна тысяча девятьсот седьмого года от Рождества Христова, восемь с половиной часов до полудня, — сказал доктор, — а что?
— Как я сюда попал, и кто вы? — спросил я, ожидая услышать ещё что-то более страшное, чем то, что я нахожусь в новом одна тысяча девятьсот седьмом году второго января и неизвестно где.
Примечание МН
Когда мой муж писал эту книгу, я старалась не мешать ему и не выспрашивать, что он так увлечённо пишет. Если что нужно, то он сам скажет, а женское любопытство наоборот вызовет скрытность, да и просто помешает свободному изложению происходящих событий. Так что, я дождалась своего времени, когда мой муж предложил прочитать свою книгу и даже прокомментировать все написанное.
— Это книга про нас с тобой, — сказал он, — поэтому ты должна сказать, что в ней лишнее и добавить то, чего в ней не хватает.
