меня (как жаль, что не в постель),
схватив своих пять сумок черных
со знаком золотым Chanel,
отбросив стыд, отбросив стулья,
рванули к выходу. И вот,
стою один. Стою, молчу я,
и думаю насчет… «На, счет», —
официант мне в руку жестко
кладет мой счет, их счет и лист.
Там телефон и два вопроса
(Упс!) от Новосибирска Мисс:
Хочу ль я с ней соединиться?
И не пора ли мне жениться?
На «Кинотавре» за день до отъезда познакомился с девушкой. «Катя». — «Игорь». — «Очень приятно». — «Очень». Учится в университете, мечтает стать то ли актрисой, то ли продюсером, то ли еще кем-то. На следующий день церемония закрытия фестиваля. Потом вечеринка, радость, разочарование, все, как всегда. Мне надо ехать в аэропорт, вылет в два часа ночи. Прощаемся, я говорю: «Всем пока. Ну, до свидания, Катя». И она мне по-доброму так, восхитительно-нежно говорит: «Ну, все уже, Игорь, звездуйте в Москву!» В самолете весь полет с удовольствием исследую форму ее элегантного предложения.
Примите (ох), примите (ах),
мою элегию в стихах.
И, вас призвав к сердечной трате,
прошу слегка напрячься, Катя.
Вы скажете, что это низко.
Конечно же, есть доля риска
такой вверять бумаге слог,
но, уж простите, я не смог
забыть о вашем предложенье
и, ощущая зуд и жженье
не где расположился пах,
а в воспаленных в миг мозгах
(они в наличьи, к удивленью),
вот мой стишок. Стихосожженье.
Полдня вибрируют в мозгу
твои слова: «Звездуй в Москву».
А мне понять бы все ж хотелось,
с чего б такая скороспелость,
такая, уж простите, спесь?
Я б вышел вон и вышел весь,
и вышел из себя бы, кстати,
но просто интересно, Катя,
нет, правда, интересно, Кать,
что не звездеть с тобой стоять
в кругу таких же звездоболов
я б мог минут, к примеру, пять,
ну, шесть, ну, семь, и все, не боле,
а после двигать на танцпол,
как всякий рядом звездобол,
но нет — «Звездуй». Закрыв свой рот,
поехал я в аэропорт.
Да, кстати, иль некстати, Катя,
но справедливости все ж ради,
замечу я в конце главы —
наш диалог был весь на «вы»,
и вы сказали мне, по сути,
все ж не «звездуй», а лишь «звездуйте»,
что не меняет суть вещей,
но поприятней для ушей.
Надеюсь я, одно из двух:
ваш университетский слух
не покоробил слог мой дерзкий.
Иль дух ваш университетский
позволит вам меня понять,
принять, простить и вновь послать
туда, куда и послан раньше, —
в Москву, в Москву, ну, или дальше.
Почему-то в местах, куда приходишь с одной лишь целью — утолить голод, как правило, вспыхивает аппетит другого рода. Эта история случилась со мной в «Кофемании». Находится это кафе рядом с Консерваторией, что безусловно возвышает и даже отчасти наполняет музыкальным звучанием все, происходящее в нем.
