Стюардесса припарковалась недалеко от подъезда и так же плавно выплыла из авто, уже через мгновение скрывшись в подъезде. Пальто, каблуки, элегантно подобранные волосы. Теплые, чтоб их… Парамонов отмер. Посмотрел на Илонку и мрачно проговорил:
— Езжай. Петьке к жене надо, тебе тоже… куда там… пока?
— Олежка в ночь ушел, — улыбнулась Илона.
— Ну непруха у тебя сегодня, че! — раздраженно повел плечами Глеб. — Один мужик в ночь ушел, другой с суток пришел.
— Ты чего, Глеб?
— Ничего! Черт… Я… я устал, правда, — он заставил себя погасить исходящую от него волнами злость и повернулся к медсестре. — Прости. Езжай. Мне хоть немного поспать, я позвоню.
— Хорошо, конечно, — пробормотала Илона, поднялась в салон скорой и махнула рукой. — Пока!
— Давай! — крикнул Глеб. И, не глядя, как минивэн покидает двор, ринулся в подъезд. Не желая анализировать своих действий — к черту анализ! Какой тут анализ, когда внутри клокочет что-то живое и ищет выхода. Несколько недель вежливого «здрасьте» и кивков головы в знак узнавания для того, чтобы сегодня вот это все… Чтобы расставить акценты? Кем она там его считает…
Потрясающе!
Глеб взметнулся по лестнице наверх, на два пролета, замер перед дверью. Только на мгновение, чтобы отбросить сомнения. Стоит ли заводиться? Да уже завелся! Сама виновата. И его пальцы нащупали знакомую кнопку звонка.
В этот раз дверь открылась почти сразу. На пороге возникла Ксения. В форменной юбке, блузке и босиком.
— Привет, стюардесса! — прогромыхал Парамонов на весь подъезд. — Пустишь?
— Зачем?
— Хочешь на пороге?
Ксения удивленно вскинула брови. Глеб сожрал.
— Значит, будет на пороге, — пробормотал он. — Не хочешь объяснить, что случилось?
— С какой стати?
— С такой, что это я сейчас по самые уши в дерьме. И хочу понять, по какой причине ты меня в него опустила.
— Идите к черту! Я не имею не малейшего желания с вами объясняться.
— Зато я имею! — заорал Парамонов, и по подъезду его голос понесся объемным гулом, вверх, заглядывая в лестничные пролеты. — Вы меня затопили, я привел в чувство вашу квартиру. Я повел себя невежливо — я извинился. Вы извинения приняли. 1:1. Сейчас что это такое было? Кто дал вам право?
— Не орите на меня! — сорвалась на крик и Ксения.
— То есть орать на вас нельзя? А вам оскорблять — можно? Вы людей за кого считаете? За грязь?
— Только не говорите, что вы обиделись!
— Я? Да со мной все в порядке. Я пытаюсь понять, что не в порядке с вами, что вы беситесь!
