— То есть должен был не лезть? — осведомился Глеб, чувствуя, как нарастает раздражение.
— Да ты вообще ничего не должен, — возмутилась она и, наконец, посмотрела ему в лицо.
— Вот как? — так надоест или нет? Или этот вопрос теперь не актуален? Он хмуро кивнул. — И то, что он тебя лапал, меня волновать тоже не должно было?
— Во-первых, он меня не лапал. А во-вторых, по какому праву ты считаешь возможным размахивать кулаками?
— По какому праву? — Парамонов навис над ней, внимательно глядя в глаза. Нифига не находил того, что по идее должен был найти после месяца траха. И сердился теперь уже не на летчика-испытателя его нервов, не на Ксению — а на себя. Забывчивость — дурное свойство человеческой головы. Наклонился еще ниже и проговорил:
— Наверное, по тому же, по которому влез по осени в твою квартиру. Меня прет спасать нуждающихся.
— Я не нуждаюсь! — выдохнула она зло.
— Я видел другое! Прости, меня так воспитали!
— Лучше бы тебя научили включать мозг.
— То есть я еще и тупой? Ну да, естественно, — заржал он, мрачно рассматривая Ксению, — идиот, которому мозга не хватило. Только учти, я и правда никаких прав на тебя не заявлял. Я всего лишь отшвырнул хама. Или он не хам?
— Вот сейчас — ты не поймешь.
— А ты объяснять не пробовала!
— Я объясню! — рявкнула Ксения. — Ты сейчас дал в морду командиру моего экипажа. А у меня послезавтра рейс. Вот только не знаю, состоится ли он. Или меня отстранят. Что его остановит снять побои и накатать жалобу, а?
Она резко развернулась и дернула дверцу, села в кресло, завела двигатель. Парамонов рванул к ней и, не давая закрыться, выкрикнул:
— И поэтому ты терпишь шантаж? Или, может, тебя это положение вещей устраивает как плата за полеты?
— Не твое дело!
— Мое дело тебя трахать?
— Можешь не трахать, — ответила она спокойно и захлопнула дверцу, отгородившись от Глеба.
Несколько мгновений он позволял себе стоять, сунув руки в карманы куртки, смотреть, как ее машина плавно выезжала с парковки, и злиться. Злиться молча, ощущая, как эта злость продолжает распространяться по телу. В то время, как хотелось орать и колошматить вокруг все, что попадется.
Поставила на место. Ксения поставила его на место. Она сделала именно то, чего он хотел в самом начале их отношений. Еще с утра это вспоминалось как нелепица. А теперь… его поимели.
— Поимели, Парамонов, — процедил Глеб сквозь зубы. Дебильная привычка говорить с самим собой. Чего еще ждать от сумасшедшего?
