- Стас! – сорвалась и Полина. – Прекрати! Я ничего у тебя не просила! Не отказалась, да. Но машину ты сам мне оставил! И квартиру переписал. Сам! Теперь я виновата?! Ты хотел ребенка – ты его получил!
- Ты приедешь к сыну или нет?
- Я постараюсь! – выдохнула она. – Но не раньше следующей недели.
Стас шумно выдохнул, не скрывая собственного облегчения. В конце концов, в большинстве случаев он добивался чего хотел. Кроме одного единственного: Полина никогда его не любила.
- Я позабочусь, чтобы для тебя все приготовили, - теперь его голос снова зазвучал спокойно.
- Хорошо, - окончательно капитулировала Полина, - я позвоню накануне.
- Спасибо… Лёня очень ждёт.
- Не за что, - уныло отозвалась она и повторила, прежде чем отключиться: – Я позвоню.
Подобные разговоры повторялись нечасто, но и отвыкнуть от них она не успевала. Стас всегда и во всём оставался Стасом. В одном Полина была уверена – третьего раза не случится. Она навсегда оставила в прошлом время, когда они были вместе.
Она никогда и ни в чем его не обвиняла. Да, он умел настаивать на своем. Но и она – давала согласие. Всегда соглашалась. Сама. Он не принуждал. Ни ко встречам, когда они только познакомились. Ни к браку, когда он снова оказался рядом. Он предлагал, она принимала.
Облегчала себе жизнь, плыла по течению, озадачивалась лишь музыкой. Все остальное ушло на второй план. Фастовский ошибся самую малость. Ей больше не бывало отвратительно, да и счастливой она не стала. Но играла, играла безудержно, безостановочно. И это единственное наполняло эмоциями. Пока из-под ее пальцев лились мелодии – о счастье, о горе, о разочаровании, о надежде – она словно сама их переживала. Но они заканчивались, едва замолкала последняя нота. Марево развеивалось, волшебство растворялось в эфире. Ее снова выбрасывало в обыденность, и она судорожно хватала ртом воздух, чтобы дотянуть до следующей передышки.
Впрочем, порой и с ней случались неожиданности, заставлявшие вспоминать, что живет она в мире людей, а не музыки. Вот и сейчас, застряв на светофоре в непонятно откуда взявшейся пробке, Полина уныло рассматривала окрестности, с тем чтобы споткнуться взглядом о лицо, успешно, как ей казалось, выброшенное из памяти несколько лет назад.
Из светящегося лайтбокса прямо на нее глядел Иван.
Слишком давно она не видела его афиш на улицах, не слышала о концертах. Еще раньше перестала искать любую информацию о нем – от фотографий в соцсетях до статей в солидных журналах. Знать не знала – существует «Мета» или нет, или стала чем-то другим.
