— Прости, они всегда такие буйные. Бывает стыдно на люди выводить.
— А я думала, это от экстремальных условий, — проговорила Полина и с удовольствием отхлебнула горячего кофе.
— Это от отсутствия мозга. Ты домой едешь? Или погулять?
— Домой. Погуляла.
— Мы тоже домой. Работали… Ну, выступали, — Мирош пригубил напиток, зажмурился от удовольствия и зашелестел упаковкой от пирога. — Теперь еще пару раз в Одессе отыграть и до весны тишина, если ничего не придумаем. Учишься?
— Я на анкету не подписывалась, — Полина грела руки о стаканчик, сохранявший остатки тепла, и взглянула на Мироша, когда в кармане ее дубленки раздался замысловатый звук. Парень пожал плечами и положил открытый, в конце концов, пирог прямо перед ней. У нее забрал упакованный, продолжив возню.
— Знала бы ты, как я мечтаю о борще, — пробормотал он себе под нос.
Проигнорировав и пирог, и его замечание, она достала телефон, изучила экран и шустро набрала текст. После чего снова уставилась в окно, отпотевающее и словно открывающее тайны мироздания в проплывающих лесопосадках и полустанках. Мирош, дожевав, откинул голову на спинку кресла и повернулся в сторону Полины, тоже вглядевшись вслед за ней в сумеречный пейзаж. И в ее профиль, четко обрисовывающийся на темнеющем фоне. Она не могла не чувствовать этот взгляд. Чувствовала.
— Лучше? Согрелась? — снова спросил он.
— Отопление же включилось, — она обернулась к нему. — Но уже хочется доехать.
— Нас чертов тепловоз еще час волочить будет. Подремишь? У меня подушка есть.
— Нет, спасибо, — вместе с ее голосом снова ожил телефон.
— Как хочешь, — усмехнулся Мирош и прикрыл глаза. — В дороге надо наслаждаться дорогой. Когда мы станем известными, только это нам и останется. Придешь к нам на концерт?
— Зачем? — поинтересовалась Полина. Пальцы ее снова порхали по корпусу трубки.
— Сегодня хулиганили. Послушаешь как когда всерьез. Мы на «Ливере» будем играть девятого.
— У меня другие планы.
— Прям по живому режешь. Не понравилось?
— У меня просто другие планы, — недоуменно повторила Полина.
Он перевел дыхание, выражая облегчение. И снова, нахрапом, не думая:
— Тогда приходи… потом как-нибудь. Группа «Мета» и я, Мирош. Если до весны не развалимся, летом будем тусить на Аркадии.
— Это такой самопиар?
— Не-а. Все гораздо серьезнее.
— А-а-а-а… — с понимающим видом протянула Полина.
— Слушай, отстал бы ты от нее уже и к своим шел, — вдруг подала голос молчавшая до этого момента тетка напротив. Делала вид, что не слушает, но, очевидно, вслушивалась в каждое слово. — А то прям навалился. Устали все, дай отдохнуть.
