- А этот дружит! – сердито заявила Мара. – Чем дружба лучше убалтывания, а?
- Тем, что дружат с одной, а убалтывают всех подряд! – заявила Ника, цепляя на нос очки. В глазах снова стояли слезы.
- Я тоже иногда убалтываю, - вставила Санька. – И что мне теперь? Могу в прокуратуру работать пойти, папа устроит. Но там зарплаты другие.
Ника внимательно посмотрела на своего адвоката и выдала:
- И думаете, вашему парню понравилось бы за этим наблюдать? Перед глазами Сашки промелькнуло жуткое воспоминание – ее подвозит Евгений Иваныч, в то время как Сашка возится с двигателем мерина. Сколько такого было после… и ничего не значило в 80% случаев, но он-то видел!
- Нет у меня парня, - буркнула она, чтобы не задумываться. – А Закревского и на мужиков перевести можно. Не будет клиенток – не будет проблем.
- Да все равно мне, кто у него будет! – вскрикнула Ника. – Уеду послезавтра, и к черту все!
Мара и Санька только вздохнули. Хором. Шумно. И вышли на улицу. Морозный уже почти вечерний воздух тут же ударил в лицо. И барышни быстро преодолели расстояние до автомобиля, скрывшись в нем.
Получасом позднее, устроившись на диванчике Карибского клуба, в самом уголку, где все было видно, но самим можно было оставаться незамеченными, Мара снова ринулась в бой – в конце концов, отъезд Вероники бил и по ней. С кого еще ей писать ее Анжелику?
- Между прочим, если уж совсем объективно, - пробормотала она, рассматривая голубоватого цвета жидкость в бокале, - то из одежды выпрыгивала эта дура. А от всего Закревского с нашего стола только затылок, ухо и часть носа видно было. Я его не оправдываю. Но он дядька красивый, ему и делать ничего не надо. Ты же знаешь.
Ника бросила на подругу испепеляющий взгляд и залпом выпила стакан апельсинового сока.
- Знаю. Сама, дура, когда-то на это повелась. Но ему больше не придется ничего делать. Теперь с абсолютно спокойной совестью, если она у него еще осталась, он может блистать своей красотой, с барского плеча возвращаться вовремя домой, ну и все прочее.
- Ты, вообще, меня слышишь? – рассердилась Мара. – Ну, не ангел он. Ты вообще хоть одного ангела знаешь? Но я же его уже неделю наблюдаю – ну невозможно так притворяться, Ника!
- Притворяться можно годами, - тяжело вздохнула Санька, уныло глядя на свой мартини. – Я вот умею.
- И я умела! – подхватила Ника. – Нет, Сережку он очень любит, это точно. А все остальное – ерунда. Господи, ну какая разница: я… другая… Справлялся же он до меня?
