Сообразив, что ловить под кабинетом Закревского нечего, и выслушав стенания его секретаря на тему «Как шеф накануне стакан о дверь разбил», Санька ретировалась. И снова взялась за телефон. С Вероникой они никогда не были не то что подругами, но даже и приятельницами. Но отношения сложились весьма доброжелательные.
Обнаружив, в конце концов, номер своей новой, прости господи, клиентки, Григорьева шумно выдохнула и решительно нажала на вызов.
Ответили почти сразу же, как если бы телефон был в самой ближайшей зоне досягаемости.
- Алло! – раздался негромкий, хрипловатый голос.
- Вероника Леонидовна, это Григорьева Александра. Контора Вересова. Я по поводу…
- Моего развода, - договорила Ника. – Вы от Максима Олеговича или от Закревского?
- От Максима Олеговича. Я… мне поручили ваше дело.
- Хорошо. Я надеюсь, вы мне поможете, - Ника засопела. – И как можно скорее.
- Да я-то помогу, - протянула Санька, но тут же спохватилась и заговорила: - Как понимаю, заявление вы еще не составляли? Или уже? Нам необходимо встретиться и все обговорить, я полагаю…
- Нам действительно необходимо встретиться. И вы составите заявление.
- Сегодня? В смысле… до шести я еще буду в офисе, вы можете подъехать в удобное для вас время.
- Мне бы не хотелось в офисе, - протянула Ника.
- Да нету его с утра… - тяжело вздохнула Санька и тут же прикусила себе язык. Ну вот как можно быть такой идиоткой? – Он, вроде как, отпрашивался… то ли в больницу, то ли… заседание какое-то, я толком не знаю… Максим Олегович что-то такое, кажется, говорил…
- Знаю я, в какой он больнице, - буркнула Ника. – В таком случае в течение часа я буду у вас, Саша.
И Закревская отключилась.
- В какой он больнице, даже Вересов не в курсе, - Санька бросила телефон на диванчик и сжала пальцами виски. Солнце Аустерлица померкло. Угодить в эпицентр развода Закревских – это похлеще битвы трех императоров. Причем решительно неясно, что можно будет считать победой: удовлетворение притязаний Вероники Леонидовны… или же полное ее фиаско.
От нечего делать Санька подошла к столу, включила компьютер и села набрасывать заявление о разводе, которое необходимо было подать. И заодно открыла папку с исками. Потом позвонила секретарше и зачем-то запросила вынуть из архива на свет божий дело Каргиных. Черт его знает, какой в нем был прок.
А остаток времени до приезда Вероники убивала на какую-то компьютерную бродилку.
Закревская явилась на восемь минут раньше, чем обещала. Выглядела словно с обложки глянца: темно-синий брючный костюм, туфли на высоком каблуке, в манжетах рубашки, застегнутой на все пуговицы, строго отблескивали запонки. Так же строго были поджаты губы, а глаза скрыты за дизайнерскими очками «рефракторы стрекозы». Дизайнерской оказалась и прическа Ники – самый короткий гарсон идеально белого цвета.
