Эти мысли пробудили в Барундине глубокий гнев, скрытый гнев, который дремал в каждом гноме. Там, где седовласые шевелили бородами, ворчали в свои чашки и говорили об утраченной славе прошлого, Барундин чувствовал необходимость искать возмещения, действовать, а не говорить.
Так что король Жуфбара с растущим трепетом ждал каждого донесения из шахт. Таронин Гунгрик взял на себя руководство расследованиями, будучи старейшим и наиболее уважаемым из шахтерских танов. Каждый день он посылал Барундину сводку или докладывал лично, когда это позволяли его многочисленные обязанности.
От каждого рассказа у Барундина сжималось сердце.
Ходили слухи о странных запахах в глубине, о мехе и грязи. Самые опытные рудокопы говорили о странных ветрах из глубин, о странных запахах, которых не было ни в одном туннеле, вырытом гномами. С чувствами, рожденными поколениями накопленной мудрости, рудокопы сообщали о странных отголосках, тонких отзвуках, которые не имели никакого отношения к собственным раскопкам дварфов. На грани слышимости раздавались царапающие звуки и странные шепотки, которые затихали, как только начинали прислушиваться.
Еще более тревожными были рассказы о странных тенях в темноте, черных пятнах во мраке, которые исчезали при свете фонаря. Ни один гном не мог бы поклясться в этом, но многие думали, что на них смотрят красные глаза, и растущее чувство, что за ними наблюдают, пронизывало нижние залы и галереи.
Исчезновения гномов тоже участились. Целые отряды пропали без вести, и единственным доказательством их похищения было отсутствие в зале во время еды. Ни Таронин, ни Барундин, ни кто-либо другой из членов совета не смогли обнаружить закономерности в исчезновениях. Нынешние горные выработки простирались на много миль к востоку, северу и западу, а старые — на несколько лиг.
Это обескуражило Таронина, который обратился к совету Барундина, когда они собрались в очередной раз.
Тан пришел в аудиенц-зал короля прямо с рудников, и на нем все еще была длинная рубаха из громриловой кольчуги и украшенный золотой чеканкой шлем. Его борода была покрыта каменной пылью, а лицо — грязным.
— Это плохие новости, Очень плохие новости, — сказал Таронин, прежде чем сделать большой глоток эля. На его лице появилось кислое выражение, хотя было ли это из-за пива или из-за новостей, которые он принес, неясно.
— Расскажи мне все, — попросил Барундин. Король наклонился вперед, положив локти на стол и подперев бородатый подбородок руками.
