— Пьян? — сказал Барундин.
— Да, — сказал хранитель знаний. — Твой отец и Онгрик были близкими друзьями, и, как я прочел сегодня утром в дневнике моего покойного хозяина, они часто пили вместе. Похоже, что именно в этот день они вдвоем выпили гораздо больше, чем обычно даже для них самих, и начали вспоминать о временах войн с гоблинами и о том, как им хотелось бы быть там, чтобы дать гроби крепкую взбучку. Что ж, одно ведет к другому. Онгрик упомянул о последней традиции вражды, и твой отец в конце концов записал ее в своем дневнике, поклявшись отомстить за разграбление Жуфбара.
— А в чем именно поклялся мой отец? — спросил Барундин, и сердце его отяжелело от дурного предчувствия. — А он не поклялся вернуть Карак Ярн или что-то в этом роде?
— О нет, — сказал Тхагри, покачав головой и улыбнувшись. — Ничего такого грандиозного. Нет, совсем не так грандиозно.
— Тогда в чем же была его обида? — спросил Харлгрим.
— Ну, последняя обида — это вовсе не новая обида, — объяснил Тхагри, кладя дневник на пол у своих ног и открывая Книгу Обид. — Это клятва исполнить существующую обиду. Была одна особенная вещь, которая всегда раздражала твоего отца, особенно когда он был пьян.
Хранитель знаний замолчал, и все остальные тоже замолчали, увидев, как страдальческое выражение исказило лицо Барундина.
Король провел рукой по губам.
— Гранганкор Стокрил, — сказал он едва слышным шепотом.
— Гранга… — сказал Харлгрим. — Старые шахты на востоке? Они были захвачены гоблинами почти две тысячи лет назад, — он замолчал, увидев взгляд Барундина, как и все остальные, кроме одного.
— Дуканкор Гробказ-а-Газан? — спросил Снорби. — Теперь это связано с горой Ганбад. Там тысячи, десятки тысяч гроби. Зачем королю Трондину понадобилось это обреченное место?
Тан посмотрел на бледные лица остальных гномов, а затем перевел взгляд на Тхагри.
— Тут какая-то ошибка, — настаивал Снорби.
Хранитель знаний покачал головой и протянул Снорби Книгу Обид, указав на соответствующий отрывок. Тан прочел его и недоверчиво покачал головой.
— Нам нужно готовиться к войне, — сказал Барундин, вставая. В его глазах появился странный свет, почти лихорадочный. — Война против гроби. Зовите кланы, трубите в рога, точите топоры! Жуфбар снова марширует!
