Сказочник улыбнулся.
— Но никто ведь не мешает тебе или мне постучать в его дверь через те же лет десять и пригласить в бар пропустить по пиву.
— Ты можешь и пропустить, а я выпью, — объявил Хаос, схватил со стола кружку и осушил в два глотка.
Рассказчик только вздохнул, закатив глаза, и махнул рукой официантке. На стол мигом оказался водружён поднос с тремя глиняными кувшинами и ещё одной кружкой. Впрочем, кружкой Хаос пренебрёг, объявив, что не пьёт из мелкой посуды.
— Так зачем звал? — напомнил сказочник, когда визави взялся за второй кувшин.
Тот, не отрываясь от напитка, выудил из кармана флешку и бросил на стол. Сказочник посмотрел на прибор несколько брезгливо и прихлопнул сверху книгой, будто таракана. Придвинул к себе фолиант, под которым уже ничего не обнаружилось, раскрыл страницы.
— Очередные главы твоих мемуаров…
— Не нравится? — нахмурился Хаос.
— Да нет, с чего бы, — пожал плечами Рассказчик. — Самолюбование, выпендрёж и замалчивание неугодных деталей. Видали и похуже. Не далее как сегодня, кстати. Впрочем, эгоцентризм Создателя в пределах сотворённого им мира вполне логичен и уместен.
— В Критики переквалифицировался?
— Для всемогущей нечеловеческой стихийной сверхсущности ты слишком обидчив, — покачал головой Сказочник.
— Ничто человеческое мне не чуждо, — развёл руками Хаос.
Сказочник принялся задумчиво листать страницы.
— Сейчас найду, где ты утверждал обратное.
— Оставь эти преданья старины глубокой, — отмахнулся тот. — Ладно, как говорится, Хаос сделал своё дело, Хаос может уходить.
Рассказчик укоризненно взглянул на вмиг опустевший стул и покачал головой.
— Ведь сам ненавидит, когда перевирают цитаты, а туда же…
Он взял единственную оставшуюся на столе кружку, как ни странно, полную, открыл книгу и углубился в чтение только что преподнесённой истории. Вопреки критичному отзыву, местами она была очень даже ничего.
Начинать историю с пробуждения — моветон. Но что поделать, если именно так моя история и начинается. Или, может быть, все мои истории, смотря как считать. Это история длиной в жизнь или в один день, опять же зависит от того, как считать. Каждое моё пробуждение открывает новую страницу или начинает новую книгу. Да, о некоторых днях я и впрямь мог бы написать целую книгу, только вряд ли успею это сделать в промежутке между сном и бодрствованием, к тому же всегда можно найти более интересное занятие.
Но начинать историю с пробуждения и впрямь дурной тон. Поэтому — начну сначала. А в начале, как обычно, было слово. Вернее — несколько слов. Желание, загаданное на падающую звезду, дурацкий порыв, обычно мне совершенно не свойственный. Я пожелал завтра утром проснуться рядом с любимой, и чтобы так было всегда, неважно, где и при каких обстоятельствах. Всё исполнилось точь-в-точь, как я загадал, буквально.
