— Зато хорошо выспимся! Ты летал раньше на такой штуковине?
— Приходилось разок и то не по своей воле, — Артур вспомнил, как десять лет назад бежал с матерью из охваченного огнём Блэквилда. Тогда, во время беспорядков погибли его отец, дед и два старших брата. Мать отдала все сбережения, чтобы их двоих посадили на последний отходящий дирижабль. — А ты, похоже, никогда со своей фермы и не выбирался?
— Наша семья уже больше пяти поколений выращивает рожь в Хирште. С тех пор как осели в этих краях. Сдаётся, что так бы и продолжалось, если бы не я, — Бенджамин запустил руку в мешок, рыская в поисках закуски. — Так что, по–твоему, здесь делает боевой клирик?
— Клирик ли? Нашивок–то нет. А если и он, то значит по важному поручению. Может, из–за тех самых урн, что установлены на судах, — Артур сделал очередной глоток.
— Урны! Наверняка из–за пустоумия они здесь. Или, наоборот, делают из простых людей дурней, — Бенджамин разломил сухарь пополам и протянул половину новому знакомому.
— Благословлённые урны носят защитный характер. Это мне один знакомый монах рассказал. А ставят их ради нашей с тобой безопасности… — Артур понял, что наговорил лишнего и поскорей прикусил язык. Не ровен час, он ещё и своими урнами хвастаться начнёт. — Для чего бы они ни ставились, значит так надо. Ладно. Захмелел я. Давай спать.
Эдельманн посильнее укутался в пальто и повернувшись спиной к приятелю, вскоре засопел.
К полуночи, вымотавшийся за день народ забылся крепким хмельным сном. Над верхней палубой повисла тишина, нарушаемая лишь монотонным урчанием двигателя и шелестом винтов. И только лежащая в кармане урна неутомимо пульсировала в тщетных попытках разбудить своего носителя.
Глава 2 Резня под облаками
В эту ночь Артур спал тревожно. Не давали покоя кошмары, овладевшие им с первых минут сна. Горящий дирижабль с пробитым аэростатом. Свист пушечных ядер и ружейных пуль. Стоны раненых и предсмертные вздохи умирающих. Передвигаться по палубе тяжело, почти невозможно — ноги постоянно цепляются за раскиданные взрывом части тел. Ещё очень скользко…скользко, от повсюду пролитой крови.
Потом жёсткая посадка в аббатстве Киленхейн. Монахи, протянувшие руку помощи. Длительное лечение. Месяц или два. Смерть матери. Послушничество. Пятилетний обет молчания. Встреча с клириком Рамусом. Путь черпия.
* * *
В ноздри ударил запах гари. Вдалеке кто–то закричал. Нет. Завыл. Завыл так, как воют, когда заживо сдирают кожу. Рядом истошно заорал ребёнок. Прогремевшие ружейные выстрелы окончательно оборвали тяжёлую дрему.
