— Укажи нам путь к сокровищам! — потребовал Вильер.
— Не все сразу, — отозвался Вулми. — Надо сперва закрепить наши обязательства, чтобы ни у кого из нас на было перед другими преимуществ. Давайте сделаем так: люди Гарстона сойдут на берег, на корабле останется не больше дюжины народу. Они смогут расположиться на берегу. Люди Вильера покинут форт и тоже встанут лагерем на берегу. Обе команды прекрасно смогут следить друг за другом, и уж во всяком случае никто не помешает нам доставить на берег сокровища. Те, кто останется на борту «Боевого Ястреба», смогут быстро вывести корабль из залива. Люди останутся в форте, однако ворота форта не будут заперты, да, граф?
Граф Генри передернул плечами:
— В этот лес я не войду за все золото Мексики!
— Никто вас и не заставляет, граф. Мы заберем по пятьдесят человек из каждой команды и отплывем!
Франсуаза видела, как обменялись ненавидящими взглядами Вильер и Гарстон, но оба эти взгляда беспомощно погасли. Ей был отчетливо ясен пробел в рассуждениях Вулми, и она только удивлялась тому, что никто не возражает этому дикарю. Как только ему удалось пробраться через лес? Умами этих людей владели сокровища, и они заранее ненавидели друг друга и были готовы расправиться друг с другом, не моргнув глазом. Франсуаза поежилась, взглянув на дядю, — этот могучий, широкоплечий воин сидел за столом, пригубливая вино, в полном согласии с той судьбой, которую ему назначили.
Ей было ясно, что близка кровавая развязка. Вильер с радостью покончил бы с Гарстоном, а англичанин, в свою очередь, давно уже мысленно приговорил к смерти Вильера и, наверное, не прочь был бы избавиться от графа, да и от нее тоже. Если только победа останется за Вильером, тогда и они с дядей уцелеют. Но, глядя на нервно теребившего усы буканьера, Франсуаза не могла решить, что лучше — умереть или стать его женой.
— Как далеко отсюда находятся сокровища? — спросил Гарстон.
— Если мы выйдем не позже чем через час, то вернемся до полуночи, — ответил Вулми.
Он залпом осушил свой кубок, поднялся, поправил пояс и взглянул на графа Генри.
— Д’Частильон, вы, должно быть, сошли с ума. Зачем вам понадобилось убивать индейского охотника?
— Что вы имеете в виду? — недоумевая, переспросил граф.
— Вы хотите сказать — вы не знаете о том, что прошлой ночью вашими людьми в лесу убит индеец?
— Никто из моих людей не мог оказаться в лесу прошлой ночью, — заявил граф.
— Но кто-то все-таки оказался, — хмуро произнес Вулми, шаря в кармане. — Я своими глазами видел его голову, прибитую к дереву на краю леса. На нем не было боевой раскраски. Никаких следов я вокруг не обнаружил, значит, его убили до того, как началась буря. На сырой земле ясно отпечатались лишь следы мокасин. Значит, индейцы тоже видели его голову. Если они живут в мире с племенем, к которому принадлежал убитый, они отправятся к нему в деревню и расскажут о его смерти.
