— Ты лезешь на рожон.
— Там просто мелочь, Катоха. Разводы. Ювелирка. Кражи. Наркотики помаленьку.
— Помаленьку? Что у тебя за легенда?
— Я буду дворником с наркозависимостью. Первый черный дворник проектов младше двадцати трех!
Катоха покачал головой.
— Это все-таки наркотики, — сказал он.
— Ну и что?
— Представь себе лошадь, — сказал сержант. — Теперь представь на жопе у лошади слепня. Вот это ты.
— Это мой шанс, Катоха. Полиции нужны негры под прикрытием.
— Тебе лейтенант так сказал?
— В точности его слова. Что ты пристал, мужик? Ты же сам работал под прикрытием.
— Так то двадцать лет назад, — вздохнул Катоха, испытывая голод. Время уже было к обеду, и он мечтал о тушеной говядине или тушеном беконе с картошкой, которую он обожал. За что и заслужил свое прозвище Катоха: от бабушки, потому что в детстве он не мог выговорить «картошка». — В те времена работа под прикрытием была почти сплошь бумажной, — сказал он. — Скачки. Кражи. А теперь — героин. Кокаин. Там ходит куча денег. Слава богу, в мои дни итальянцы гнушались наркотой.
— В смысле такие, как Джо Пек? Или Слон? — Джет пытался скрыть волнение в голосе.
Катоха нахмурился, потом глянул через плечо на здание участка, чтобы убедиться, что поблизости никто не услышит.
— У этих двоих в участке есть уши. Не лезь к ним. Пек — псих. Его наверняка сожрут свои же. А Слон… — Он пожал плечами. — Слон старомодный. Грузоперевозки, строительство, хранение — он контрабандист. Вывозит товар из гавани. Сигареты, шины, все такое. С наркотиками не работает. Зато садовник отменный.
Джет прищурился на Катоху, как будто задумавшегося о чем-то своем.
— Странный гусь этот Слон. Так посмотришь и решишь, что он из тех, кто коллекционирует поезда «Лайонел», или игрушечные катера, или еще что. У него не двор, а клумба.
— Может, он выращивает цветы, чтобы скрыть марихуану, — сказал Джет. — А это, кстати, незаконно.
Катоха цыкнул зубом и раздраженно зыркнул.
— Ты же вроде любишь рисовать комиксы.
— Люблю. Все время рисую.
— Тогда возвращайся в патруль и рисуй свои комиксы по ночам. Хочешь быть в чем-нибудь первым? Будь первым негром в полиции, кому хватило мозгов забить на геройства в стиле Дика Трейси[6] и уйти в отставку с головой на плечах.
— Кто такой Дик Трейси? — спросил Джет.
— Ты что, раздел юмора в газетах не читаешь?
Джет пожал плечами. Катоха усмехнулся.
— Уходи. Не будь дураком.
Джет уже пытался. Даже поднимал тему в разговоре с лейтенантом, но тот все пропустил мимо ушей. В семьдесят шестом участке, куда Джет совсем недавно поступил на службу следователем, царила расхлябанность. Капитан почти все время просиживал на заседаниях на Манхэттене. Белые копы ему не доверяли. Редкие черные копы, учуяв его амбиции и страшась перевода в Восточный Нью-Йорк — считавшийся адом на земле, — его избегали. Большинство не желало говорить ни о чем, кроме рыбалки на севере штата по выходным. Бумажной работы были горы: двенадцать копий только при аресте за кражу в магазине. Саперы целыми днями сидели и резались в карты. Джет доверял только Катохе, а Катоха, уже стоя одной ногой за порогом, в свои пятьдесят девять дожидался пенсии, пониженный до звания сержанта по причинам, о которых никогда не говорил. Катоха планировал уволиться в отставку меньше чем через год.
