За два дня, прожитых под укрывательством Таси, всю основную информацию об экипаже я у нее выудила — всего-то надо было жевать печеньки да нахваливать. Так что относительно каждого члена команды свои планы у меня уже оформились. Правда, с капитаном голая импровизация вышла, как-то само собой все получилось, на автопилоте: очень уж он мне прадедушку напомнил. А тот любит, когда перед ним встают во фрунт и орут что есть мочи. Недаром предок в тренировочный военный лагерь инструктором пристроился. Он, между прочим, на мне, когда я еще пешком под стол гуляла, свой самый грозный рык отрабатывал, как и зверское выражение физиономии, так что меня подобным не проймешь.
Я вообще как-то привыкла, что на меня орут, потому как это делали почти все и всегда. Орала мама, когда я в очередной раз возвращалась из школы с опозданием на пару суток, потому что мне вздумалось исследовать жерло вулкана на континенте в южном полушарии. Орали разъяренные соседи, чьи стада так называемых коров я довела до заикания, диареи и энуреза на нервной почве, промчавшись над ними на бреющем полете (на коров эти твари похожи не больше, чем другие — на овечек, но вот гадят с перепугу тоже лепешками — правда, запускаемыми на реактивной тяге и поражающими все в радиусе тридцати метров). Орали учителя в школе… И только Торквемада никак не хотел отвести душу и просто хорошенько на мне оторваться, а вместо этого шел на всякие низости вроде вызова к директору или подстроенной навигационной практики на станции в заднице Вселенной.
И этот капитан тоже меня огорчил — нет бы орнуть душевно, успокоиться и записать меня на месяцок в бортжурнал практикантом. Так нет же, он предпочел вместо этого еще больше проредить свой и без того не шибко многочисленный экипаж. Поэтому зайду-ка с другого конца и займусь пилотом. От Таси знаю, что зовут того Базиль Ксенакис, но все его тут кличут Басилевсом. Насколько мне помнится, раньше так титуловали каких-то не то древнегреческих, не то скифских царьков. А прозвища просто так не даются — наш Торквемада яркое тому подтверждение. Напрашивается логичный вывод: на рыдване обитает серый кардинал. И мне просто необходимо перетянуть его на свою сторону.
Пользуясь тем, что предоставлена самой себе, быстренько шмыгаю в шлюз вслед за умчавшимся куда-то куратором. Но надолго меня одну не бросают — не проходит и минуты, как за спиной слышатся шаги, и меня нагоняет неприметной внешности мужичок, предельно вежливо предлагая помочь сориентироваться, если я заплутала. Я предпочла бы обойтись без сопровождения, однако он крепко цепляет меня под локоток и предлагает свои услуги экскурсовода. Это местный суперкарго Уилсон Рекичински, запомнить было нетрудно, экипаж совсем маленький. Приходится сказать, что просто мечтаю поговорить с пилотом об этом, вне всякого сомнения, историческом судне, раз уж выпала такая редкая удача оказаться на его борту. Осведомившись у бортового компьютера, где сейчас находится Басилевс, он уверенной рукой увлекает меня по длинному коридору, в котором тускло светят то ли такие маломощные, то ли просто настолько пыльные лампы.
