Все же нрав Гудзона хозяева Ост-Индской компании изучили недостаточно. Навязанного ему «надсмотрщика» Гудзон преспокойным образом высадил на берег в устье Темзы и ушел в открытое море. Недовольные этим моряки пытались поднять бунт, но на сей раз как-то обошлось.
Название кораблика «Дискавери» (что означает по-английски «открытие») поначалу себя оправдывало. Гудзон открыл пролив между полуостровом Лабрадор и островом Баффинова Земля. Потом корабль выплыл на свободное ото льда обширное морское пространство, которое сам Гудзон посчитал морем, так и записав в судовой журнал. На самом деле это был обширный залив, названный впоследствии Гудзоновым.
Залив, пролив, река… Я могу и ошибаться, но, по-моему, это рекорд – три раза имя капитана повторилось на географической карте, причем и залив был большой, и пролив солидный, и река немаленькая. Но все это Гудзону счастья не принесло…
Видимо, отношения с командой вновь обострились – назревал новый мятеж. Чтобы его пресечь, Гудзон высадил на берег моряка, которого считал зачинщиком, – на верную смерть, посреди ледяной пустыни. Вскоре судно было затерто льдами, и пришлось зимовать. Только через семь месяцев корабль спустили на воду и стали продвигаться на север. Через неделю бунт все-таки случился. Мятежники посадили в лодку (по другим источникам, высадили на необитаемом островке) самого Гудзона, его сына-подростка, сохранивших верность капитану старшего штурмана и шестерых моряков. В глухих необитаемых местах, без оружия и продовольствия… Спасательная экспедиция, посланная через год в те места, разумеется, никого не нашла.
Нельзя исключать, что в XVIII веке Северо-Западным проходом все же прошел корабль – но мертвый, с мертвым экипажем…
11 августа 1775 года американский китобоец попал в штиль возле огромного ледяного поля к западу от Гренландии. Ночью разыгрался сильный шторм, льды взломало, и команда китобойца увидела, что с ними сближается освободившийся из ледяного плена странный корабль, мачты и реи которого покрыты сверкающим льдом.
Поначалу суеверные морячки приняли его за «Летучий голландец» и изрядно испугались, но потом, все же пересилив страх, поднялись на палубу. Когда спустились в жилые помещения, зрелище предстало жуткое. На всех койках в кубрике лежали мертвые матросы – тела прекрасно сохранились из-за постоянного холода. Мертвый капитан сидел за столом в своей каюте над судовым журналом. На койке лежало тело женщины, а на полу – замерзший мальчик лет десяти, видимо, капитан, как в те времена часто случалось, взял в плавание всю семью.
