– Огонь! Ребята, жгите чертей! – сквозь стрёкот выстрелов доносится снаружи.
Дальнейшее смешивается в один лязгающий, грохочущий, взрывающийся ад. Мы стреляем, выводим танки противника из строя, в нас палят, но не могут пробить. Окалины от попаданий летят в лицо, от грохота ударов по броне из ушей течет кровь. Пороховые газы не дают дышать. Сбивают перископ, Зиновий едва не в слепую отдает команды.
Так вот как выглядит ад…
Опять и опять выстрелы, Николай без устали перезаряжает. Живыми нас не отпустят, но мы и не собираемся сдаваться. До успеха ещё немного, ещё чуть-чуть.
– Пушку притащили? По пушке прямой наводкой – ннна! Ещё? На!!
Время теряет смысл, важно лишь расстояние и точность. Залп за залпом, залп за залпом, залп за залпом. За Родину, за родных, за мир!!!
А-А-А! – кричу я вместе с бойцом.
В один момент всё стихает. Взрывов нет, остаётся перемежающийся треск автоматов. Немцы отступают, но колонна остаётся на дамбе. Черная, горящая, разбитая.
Двадцать два танка, двадцать два коробка на гусеницах. Недавно такие грозные и смертоносные, машины превращаются в кучу бесполезного металла. Словно колонну жуков травят дустом, и кто-то огромный поджигает замершую цепочку.
– Хорошо горят, товарищ комбат! – сквозь вату в ушах пробивается голос Зиновия, он телефонирует по станции.
Глянул на часы, ого! Полчаса как одна минута. Автоматная стрельба стихает.
– Молодцы! Забираем охранку и поехали в другой окоп, дальше тут смысла нет оставаться. Пять минут перекур и двигаем, – командует Колобанов.
– Зиновий, двадцать два танка! Тянет на орден! – доносится голос Павла.
– Ну да, живыми бы остаться и то ладно, а потом уже и о медалях подумаем. Тем более, что мне вряд ли финскую забудут, – горько усмехается Колобанов.
Я же писал реферат по истории, именно по этому эпизоду, а теперь сам в нём принял участие. Кому бы рассказать – не поверят же…
Мы аккуратно вылезаем, с трудом открываются люки. С докладом подлетает лейтенант из поддержки. Пехота тоже изрядно потрепана, лица измазаны, многие занимаются перевязкой. Ребятам здорово достается, но к танку никого не подпускают. Настоящие герои.
– Сержант, – дергает меня за рукав пожилой боец, – пойдем чего покажу. Сколько лет живу, да не перестаю удивляться.
– Отец, поедем скоро.
– Да мы быстро, – и тянет меня за собой.
Я прохожу за бойцом сквозь кусты, через разлапистый ельник и оказываюсь на небольшой полянке. От увиденного у меня вырывается крепкое словцо.
