– Саныч, когда пойдем оформлять клиента?
– Прапорщик, сиди на месте, там всё договорено.
Вскоре вернулся водитель. Без свертка в руках. Как-то обычно, обыденно, словно не в первый раз. И почему я не удивился? Сходил, отдал, вернулся – будто за хлебушком до магазина сносился.
– Все нормально, можете заводить.
– Пошли, – скомандовал Голубев, и дернул меня за руку.
Осенний вечер разлил по небу черноватую синеву. Территория вокруг освещалась мощными фонарями, наверно, так светло не бывает и днем. Курящие охранники посмотрели на нас безразличными взглядами, коротко кивнули Голубеву. Вряд ли он здесь был редким гостем.
– Подожди в машине, дальше я сам! – скомандовал следователь сержанту и кивнул одному из охранников.
Тот внимательно осмотрел меня и открыл скрипучую железную дверь. За ней оказалась ещё одна, решетчатая. Писк электронного замка и мы внутри.
Серые стены, широкие щиты с инструкциями и приказами, затертая плитка на полу. Слева комната за толстым стеклом, где маячило одутловатое лицо дежурного.
– Привет, Серега, мы к Васильичу.
– С этим? – дежурный лениво кивнул на меня.
– Я же сказал – мы. Хотя, пускай он тут у тебя постоит немного.
Я молчал. Дежурный нажал на кнопку, и ещё одна решетчатая дверь открылась, поглотив следователя.
– За что тебя? – дежурный явно скучал и соскучился по общению.
– А это так важно?
Жестоко ломило тело, кровь из рассеченной брови свернулась коркой и мешала моргать. Заведенные за спину руки немели от наручников. Впереди маячит мрачная неизвестность, виденная ранее лишь через призму кинофильмов, да услышанная из рассказов отсидевших знакомых. Не возникло никакого желания общаться.
– Ну не хочешь – не говори, но редко кто из привезенных Голубевым в нормальное место попадал. А уж на волю и вовсе никто не возвращался, – дежурный явно обиделся на меня.
– Недавно в Шуе вдвоем схлестнулись с местной гопотой. Четверых из них кто-то положил, а я в отключке валялся. Вот и приняли, а я ни сном, ни духом. Да и друга тоже взяли, хотя врачи хором заявляют, что это напали собаки, – я посмотрел на полноватого парня за стеклом.
Я-то успел понять, что это за собаки, оставалось узнать – почему уничтожалась вся наша «компания»? За что умерли те ребята из банды Жилы? Жив ли ещё Евгений? Но у кого спросить? Иваныч знает наверняка, но где он сейчас?
– Ну да, слышал-слышал, знатный махач сотворили, а теперь невинного из себя строишь. Не боись, у нас тут много невиновных сидит, – хохотнул дежурный. – Но редко кто из пассажиров соскакивает с поезда.
