В здоровом глазу заискрился интерес. Жесткие холки врезались в мою челюсть, хлестнули по носу, сорвали кожу со скул, но я не чувствовал боли, лишь ярость взрывала мозг изнутри. Ноздри бешено раздувались и у него и у меня. Руки сами собой начали блокировать удары. У него кроме интереса показалось ещё и изумление. Сержант рылся в кармане куртки.
– О-о-о, терпила ещё и рыпается! Дайте-ка, я ему тоже навезу! – повернулся милиционер спереди.
– Не лезь! – прохрипел Голубев.
Сжатые кулаки затрещали от сдерживаемого чувства. Тело напряглось, превратилось в сплошной комок мышц. Удары не чувствовались. Мутная красная пелена. Звук урчащего мотора, глухие хлопки по телу, отдаленный разговор милиционеров – все слилось в одну сплошную волну шума, который удалялся и в то же время присутствовал рядом.
Внутри горел ярким пламенем клубок огня. Капли раскаленной лавы распространились по всему телу. Что-то рвалось наружу, ломая тонкие преграды сознания. Что-то незнакомое, гневное и разрушительное. Руки наполнились силой, ноги превратились в стальные столбы, позвоночник согнулся дугой.
Ненавижу! Убить! Уничтожить!
На миг я ясно увидел себя внутри машины, милиционеров по краям и впереди. Люди застыли, как будто кто-то нажал на видеопроигрывателе кнопку «пауза». Я словно выпорхнул из своего тела и завис в салоне. Дым неторопливо вытекал изо рта водителя, закрывался в моргании глаз милиционера рядом, летел к моему лицу кулак следователя. И змеилась молния шокера в руке сержанта. Так вот что он искал в кармане. А мое тело как раз повернулось к Голубеву, руки закрывали голову.
Неудержимая сила повлекла обратно. Снова ощущение тела. Я извернулся, как мог, вжался в пыльное сидение, и мимо моего носа пролетела рука с зажатой молнией. Как по расписанию электрический разряд встретился с кулаком Голубева. Короткая вспышка, запах горелой плоти и резкое биение рядом. Следователь выпрямился на сидении, ударился головой о потолок салона и всей массой завалился на меня. Голубева колотило от бешеных судорог. Неожиданно накатившее исступление спало, заныли ушибленные ребра.
– Стой! Тормози, Илюха! – тут же заорал проштрафившийся мент.
Тот тут же ударил по тормозам, всех бросило вперед и расслабленное тело свалилось с меня. Я уперся руками в спинки сидений – не сумел отказать себе в удовольствии подставить локоть под нос падающему следователю. Впереди раздался мат – милиционер приложился лбом о торпеду.
