– Наворковались? – ухмыльнулся Вячеслав и протянул сброшенный шлем.
– Есть немного. Юля сказала, что менты взяли моего друга прямо в техникуме… – я не успел договорить, как Вячеслав начал разворачивать мотоцикл назад.
– Стой! Куда ты? – руку захолодил металлический руль.
– Ты в детстве часто бился головой? – глядя на мою руку, поинтересовался Вячеслав. Когда же я помотал головой, он продолжил. – А мне кажется, что это являлось единственным твоим развлечением, вместо игрушек. Неужели ты не понимаешь, что они тебя тоже ищут? А в общаге наиболее удобное место для засады. Если тебя закроют, то как мне перед Иванычем отчитываться?
– Так я же ничего не делал!
– Какой же ты наивный! Тюрьмы полны теми, кто ничего не делал, или кому не посчастливилось перейти дорогу сильным мира сего.
– Слава, я не за документами. Вернее за ними, но не только. Там ещё осталась одна вещь от отца, не хочу, чтобы она попала. Ты можешь ехать, а я все равно пойду! – я отпустил руль, колесо слегка качнулось обратно.
– Дурррак! Тебе это нужно?
– Нужно, я тебя не заставляю, – я хотел, чтобы он меня отговорил, чтобы мы уехали прочь из города, но Вячеслав неожиданно сдался.
– Ой, дурак! Ну, поехали! Как же тебя одного оставишь, непутевого?
Вячеслав крутанул ручку газа, и мотоцикл оглушительно взревел, полностью выражая настроение хозяина. Я уселся на теплое сиденье и помахал рукой Юле. Она ответила тем же, проводила черными стеклами очков, пока мы не скрылись за поворотом.
Перед внутренним взором светилось милое лицо, я погружался в бездонные карие глаза. Таял от нежности, тело раздирало от чувств и эмоций. Губы сами собой шептали её имя, благо в свисте ветра и реве мотора не слышно звуков.
Но глаза вычленили из окружающей обстановки помятую ограду у светофора, сверкнули стекляшки разбитой фары. Мозг моментально вспыхнул воспоминаниями прошлой ночи, вытесняя Юлин образ. Расслабляться ещё рано, где-то рядом бродят опасные зверолюди.
Мотоцикл тем временем завернул на Вихрева и через полминуты замолк у обветшалого серого здания. Трехэтажная общага отдыхала в тени старых развесистых лип. Каждое лето деревья наполняли комнаты медовым запахом цветения, и от него снились такие чудесные сны... Сейчас же липы красовались в багряно-желтом оформлении и, как умелая стриптизерша скидывает одежду, ветви понемногу сбрасывали листву.
– Ну, давай, рисковый, мчи за вещами! – Вячеслав с хрустом потянулся на сидении.
– Сейчас, я быстро! Одна нога здесь, другая пока тоже здесь, – я сделал вид, что пошутил.
