Наемник пронес ее по залам и коридорам так, что их никто и не заметил. Он двигался бесшумно, плавно, как зверь, как тень. Тень – именно так Сая и представляла себе наемников из братства, которых прежде еще ни разу не видела. Тени, умеющие проходить мимо людей, оставшись незамеченными, тени, за деньги, умирающие на полях сражений, остающиеся безликими до самого конца.
В последний раз она видела отца, когда наемник проносил ее к выходу.
Саяна устремила внимательный взгляд на отца, девочка больше не плакала, вела себя на редкость тихо. Тагор тоже смотрел на нее. В его теле зияли глубокие раны. Он умирал и смотрел на нее. Он знал! Он знал, что ее спасут, что за ней придут! Он знал! Он спас ее, а не Дэйру, почему?!
Рэйно сделал выпад, сбивая Тагора с ног. Император грузно упал на одно колено, подставляя под меч голову. В его глазах не было страха, только грусть.
Девочка затаила дыхание, но взгляд не отвела. Голова ее отца покатилась по мрамору, оставляя кровавую дорожку на черном камне. В тот же момент ровальцы громко завопили что-то нечленораздельное, восхваляя победителя.
Она не кричала и не плакала, слезы высохли на ее щеках. Она видела всё, как в ее отца вонзаются стрелы, как воины окружают его, словно стервятники и набрасываются, понимая, что он ослаб. Как Рэйно ликует, взмахивая мечом. Отрубленную голову и кровавый след. Она видела все. И запомнит это навсегда, пронеся в себе. Ее отец стоил десяти воинов и унес много жизней врагов перед тем, как умереть.
Тэманлин повержен, захвачен, сломлен. Нет, не сломлен. Тэманлинцы не встанут перед захватчиками на колени, никто не пытался бежать и спастись. Каждый, кто был в состоянии, пытался бороться, сражаться и уносить жизни врагов за собой. Тэманлинцев не пугала смерть и боль. Каждый заранее понимал – силы не равны, шансов нет.
И все же люди брали в руки оружие и шли оборонять свои дома, деревни, города. Добровольцы отбивали первый натиск на дворец. Сколько людей там погибло? Тысячи. Но никто не просил пощады. Опозоренные перед смертью женщины не искали снисхождения, не умоляли о быстрой смерти. Маленькие дети, не успевшие познать мир, смотрели в глаза убийц. Тэманлин не пал. Он будет жить в душе незаконнорожденной дочери Императора. Эхо этой кровавой ночи будет живой раной в душе девочки. Покидая дворец на руках наемника, она пообещала себе, что никогда не взмолится о пощаде, никогда не падет ниц перед тем, кто загубил не только ее детство, но и Империю, существовавшую века, прижимаясь к груди наемника, она обещала, что отомстит Рэйно.
