Эллен сочла, что Карола исчерпала все свои аргументы.
— Прости, что я это говорю, но ты журналистка, и по понятным причинам не знаешь всех подробностей расследования, — продолжала Карола. — Сегодня во второй половине дня у следователей появилась новая версия. Я не хочу, чтобы ты предавала это огласке, это может помешать ходу следствия.
— Что за версия?
Эллен схватила ручку, лежавшую на столе, и перевернула оставленную кем-то бумажку с тайм-кодами.
— Мы обнаружили, что в этой местности в последние месяцы происходили и другие нападения на женщин. Больше я ничего не могу сказать.
Эллен вздохнула.
— Ну, знаешь ли…
— Я переговорила с сестрой Лив Линд — она готова встретиться с тобой завтра.
— Что? Да вы спятили!
Крик Беа резанул по ушам, напомнив Александре то время, когда Беа была младенцем и мучилась коликами в животе.
— Стало быть, неправда, что ты создала вымышленный профиль в «Инстаграме» и издевалась над девочкой в интернете? — спросила она, сохраняя спокойствие и тщетно пытаясь встретиться взглядом с Патриком, чтобы он помог добиться от дочери правды. Но он сидел, уставившись в стол, как всегда, предоставив ей бороться в одиночку.
Им только что позвонил учитель, который рассказал, чему подвергли девочку Беа и ее подружки, — судя по всему, это был не первый случай. Проблема началась еще в пятом классе, когда Беа перестало нравиться ходить в школу. В седьмом ее перевели в специализированный класс, и все пошло под откос. Теперь она общалась с другими ребятами, у которых имелись те или иные проблемы, и вместе они окончательно потеряли уважение к окружающему миру. Александра пыталась убедить учителей перевести Беа в какой-нибудь другой класс, но они отказывались. Никто не хотел видеть ее у себя на уроке, они утверждали, что она будет мешать другим ученикам, в чем, вероятно, были правы, однако Александра восприняла это как предательство со стороны школы по отношению к ней и к дочери. Что теперь делать, она не знала. Несколько раз Александра сама подумывала о том, чтобы сообщить о Беа в социальную службу, однако понимала, что с большой вероятностью это приведет к обследованию всей семьи.
— Девочка пыталась покончить с собой, — продолжала Александра.
— Я в этом не виновата.
— Можно заглянуть в твой телефон? — Александра протянула руку.
— Нет.
— Дай мне его!
— Нет.
Александра сжала кулаки и закрыла глаза.
— Ударь меня, давай! Вижу, тебе этого хочется.
— Беа, сделай так, как говорит мама, — дай ей свой телефон.
