Алло! Между прочим, я сижу тут.
Их прервал звонок — у Эрика зазвонил телефон.
— Об этом мы с тобой поговорим позже, — сказал он, повернувшись к Маргарете. — Без Эллен. Извините, я должен ответить.
Эллен посмотрела вслед отцу, когда он поднялся и отошел в сторонку, чтобы поговорить по мобильному.
— О чем вы с папой собираетесь разговаривать без меня?
— Ни о чем.
— Мне хотелось бы, чтобы мы обсудили это все вместе.
— Речь не о тебе, Эллен.
Эллен фыркнула, но ничего не сказала. Они сидели молча, глядя на неподвижное озеро.
Через несколько минут Эрик вернулся за стол.
— Мне пора ехать. Работа, сами понимаете. Все образуется — хорошо, что мы занялись этим вопросом сейчас. Звоните мне, если понадобится помощь. Эллен, я надеюсь, что ты поправишься, иначе не сможешь продолжать жить в квартире возле Шеппсбрун. Мы должны быть уверены, что ты больше не будешь срываться.
Он на ходу поцеловал ее в щеку, поблагодарил за пиво и быстрыми шагами удалился в сторону дома.
Поднявшись по старой каменной лестнице, Эллен вошла в коридор, где были расположены спальни — с номерами на дверях, чтобы никто не заблудился. Здесь они с Эльзой часто играли в гостиницу, когда были маленькие. Жара не проникала сквозь толстые стены, здесь было хорошо и прохладно. Эллен осторожно дышала ртом. Запахи — самое ужасное, ничто так не отбрасывало ее назад в прошлое, как они.
Прежде чем войти в свою комнату, номер шестнадцать, она посмотрела на черточки на стене. Каждый год Эллен и Эльза мерились, как они выросли. И каждый год оказывались абсолютно одного роста — кроме того случая, когда Эллен сжульничала, привстав на цыпочки. Это было в последний раз.
Сделав глубокий вдох, Эллен открыла дверь.
В ее комнате стояла духота, воздух был спертый. Бросив сумку на кровать, она открыла окно. Гладь озера казалась неподвижной, как зеркало. Воздух снаружи был так же неподвижен — ни одного дуновения ветерка.
Внизу у лодочного домика неподвижно сидела Маргарета и глядела на озеро. Видеть ее в таком состоянии было больно. Эллен так хотелось что-нибудь сделать для своей мамы. Однако она была не тем человеком. Эллен только напоминала ей лишний раз о ее горе. Глядя на Эллен, Маргарета видела лишь Эльзу.
«Смерть, смерть, смерть…» Эллен нервно щелкала пальцами, пытаясь обуздать неожиданно нахлынувшие чувства.
Быстро найдя в сумочке сигареты, закурила. Думать о последствиях в виде запаха дыма сил не было. Стряхнув пепел в стакан, который мама поставила на ночной столик, Эллен открыла бутылку «Рамлёсы», отпила глоток теплой минеральной воды и плеснула немного в стакан. Очень мило со стороны мамы поставить сюда бутылку, однако этот жест заставил ее почувствовать себя гостьей в собственном доме.
