* * *
— Шахта 18А достигла предельной глубины, — доложил сотрудник.
Михаил развернулся в кресле и посмотрел из-под очков:
— Объектов не обнаружено?
— Нет.
— Ну и ладно, начинайте тогда возведение нового купола, согласно расписанию.
— Есть, — сотрудник развернулся и направился к выходу.
Михаил уткнулся в экран, вновь стараясь вникнуть в документ, но почувствовал, что подчиненный не вышел. Начальник станции удивленно поднял глаза, и его челюсть непроизвольно отвисла.
— Все-таки динамика, — прошептал Михаил.
Подчиненный стоял перед загородившим проход объектом.
* * *
— О чем ты хотел поговорить? — Алекс оперся на стенку и скрестил руки на груди.
— Я бы хотел рассказать вам о моей миссии, — Валентин примиряюще улыбнулся.
— Думаю уже поздно. Если твои сведения и могли нам помочь, то уже слишком поздно. Объекты теперь появляются каждый день, передвигаться по станции становится все труднее. Говорить надо было тогда, месяц назад, когда мы только прибыли на эту чертову станцию.
— Вы, как и я солдат, Алекс. Вы должны понимать, что мы люди подневольные. На тот момент ситуация мне не казалась настолько опасной, чтобы нарушать приказ. Джамиль после эксперимента быстро шел на поправку, объекты перестали появляться, нарушение приказа стоило бы мне карьеры в лучшем случае и тюрьмы в худшем.
— Но теперь ты понял, что тюрьма далеко не худший вариант, по сравнению с перспективой быть замурованным в воображаемых глыбах, — грустно ухмыльнулся Алекс.
— Теперь я думаю, что мы здесь все умрем и следовать приказам уже глупо, — француз не обиделся на едкую фразу.
— Почему мне, а не начальнику станции?
— Я чту субординацию. Если вы посчитаете нужным, то сможете доложить и сами, — Валентин хитро улыбнулся.
— Выкладывай уже.
— Меня не просто так назначили в вашу группу. Видите ли, я синестет.
— Кто? — Алекс удивленно приподнял бровь.
— Синестет — это человек, который иначе реагирует на внешние раздражители. Проще всего это понять, если я описываю, что цвета и формы того что я вижу, я так же и слышу.
— Ты псих что ли? — еще больше удивился Алекс.
— Нет. Синестезия это не психическое отклонение, а нарушение работы мозга. Я прекрасно знаю свои особенности и адекватно их оцениваю.
— Ну и зачем тебя послали с нами?
— Было предположение, что разница восприятий объектов позволит точнее определить их природу.
— Но зачем это нужно было скрывать от меня изначально? Ну, сказал бы ты мне, что слышишь цвета или, что там ты делаешь.
