Заклинание забвения было так хитро составлено, что уцелевшие среди бесчисленных жертв войны могли сами выдумывать объяснения и заполнять пустоту внутри, созданную осознанием лишь того голого факта, что их родных больше нет среди живых. Возможно, Кейтинимон считал, что Кантеверел умер от внезапного припадка во время визита в свои западные поместья или что его жизнь оборвала болотная лихорадка, когда он путешествовал по влажному югу. Так или иначе, это было что угодно, кроме правды.
Кейтинимон ловко обращался с луком. Каки третий из участников, высокий лесничий с лицом ястреба, Ризлейл из Мегенторпа, который, как и Престимион, учился искусству стрельбы из лука у знаменитого графа Камбы Мазадонского. Зрители оживились, когда вперед вышел следующий участник, так как он был одним из двух лучников, не принадлежащих к человеческому роду, да еще су-сухирисом - представители этой странной двухголовой расы лишь недавно начали массовое расселение по Маджипуру. Объявили его имя: Габин-Бадинион.
Разве может точно прицелиться существо с двумя головами? А что, если головы разойдутся во мнениях насчет правильного положения лука? Но перед Габин-Бадинионом такая проблема явно не стояла. С ледяным хладнокровием он метко послал свои стрелы во внутренние кольца мишени и в знак признательности за аплодисменты коротко кивнул зрителям двумя головами.
Теперь настала очередь Престимиона.
Он взял с собой большой лук, который подарил ему граф Камба, когда Престимион еще был мальчиком, - лук настолько тугой, что немногие из взрослых мужчин могли его натянуть, в то время как Престимион управлялся с ним на удивление легко. В сражениях гражданской войны он поразил стрелами немало врагов, но предпочитал все же соревноваться в мастерстве стрельбы из лука, а не отнимать жизни у достойных людей!
Выйдя на линию стрельбы, Престимион, как и все предыдущие лучники, поклонился властителям планеты, которые наблюдали за состязаниями. Первым он приветствовал понтифекса Конфалюма, сидевшего на огромном троне из дерева гамандрус в центре трибуны, которая протянулась вдоль правой стороны площади Вильдивара.
Церемония выбора понтифексом нового короналя, была по сути церемонией усыновления, следовательно, по обычаю Маджипура, Престимиону теперь подобало считать Конфалюма своим отцом - его родной отец давно уже умер, - и относиться к нему с должной почтительностью.
Следующий почтительный поклон Престимиона был адресован матери, принцессе Териссе. Она сидела на таком же троне на левой трибуне вместе со своей предшественницей на посту Хозяйки Острова Сна леди Кунигардой. Затем Престимион повернулся и поклонился своему собственному пустующему месту на третьей трибуне - в знак признания величия короналя, величия самой должности, а не человека.
